Аркадий никаких инструкций на этот счет от Ларионова не получил, посему деликатно молчал, не вмешиваясь в разговор. Казарян же наотрез отказался ехать, ссылаясь на две причины. Во-первых, в отпуск он решил идти осенью вместе с Осей Ратнером, который уже договорился об отдельном номере в пансионате на Клязьме. «Мы будем заниматься только двумя вещами, — предвкушал Артур Христофорович. — Собирать грибы и ловить рыбу, ловить рыбу и собирать грибы». Во-вторых, ехать в Евпаторию не стоит и из-за плохой погоды. В этом году на юге все время идут дожди, так что лето в Москве куда лучше, чем там, — и Артур Христофорович сослался на недавно закончившийся матч: «Маслаченко так и сказал: уже третий день в Ставрополе идет дождь, еще неизвестно, когда он закончится».
Однако, не добившись от мужа согласия, Ашхен Борисовна не признала себя побежденной, про себя решив, что еще вернется к разговору об отпуске.
Лена растормошила сонного пуделя Тимку, и вместе с ним мать и дочь ушли погулять перед сном. Когда они вернулись, мужчины были целиком поглощены шахматами. Ашхен Борисовна занялась подготовкой постелей для сна. Лена, недовольная тем, что отец «отбил» у нее этого спокойного крупного парня, у которого она не успела спросить, стоит ли девушкам заниматься каратэ, бесцельно слонялась по квартире.
— А знаешь, папа, — обратилась она к отцу, — кажется, твой знакомый приехал, Багрянский. Когда мы с мамой гуляли, я видела свет у него в окне. Какой-то тусклый, синеватый, видно смотрит телевизор.
Артур Христофорович оторвался от шахмат: — Интересно, с чего бы он так рано пожаловал? Ведь говорил, что будет в Москве не раньше осени. Ваш ход, Аркадий. Пока вы думаете, я позвоню.
Он подошел к телефону и набрал номер Багрянского. Трубку сняли.
— Илья Ильич, с приездом, — начал Казарян, но его перебили.
— Ошибся номером, дорогой, — услышал он резкий хрипловатый голос, который сразу отличил бы из всех известных ему голосов. Раздались гудки, трубку повесили.
Артур Христофорович в растерянности подержал ее и подбежал к Добровольскому.
Они оторвались от шахмат, и вышли на лестничную площадку. Отсюда хорошо просматривался угол дома с подъездом, где находилась квартира Багрянского. Буквально через мгновение слабый фосфоресцирующий свет в квартире инженера погас. Еще через минуту из подъезда быстро выбежали двое мужчин. В наступивших сумерках с высоты девятого этажа ни лиц, ни одежды неизвестных нельзя было разглядеть.
Добровольский рванул из-под рубашки пистолет, на ходу передернул затвор и ринулся вниз. Но, пока он не бежал — летел, прыгая через ступеньки, ударяясь длинным телом о стены, где-то внизу послышался шум мотора. Когда Аркадий выскочил во двор, он увидел лишь поворачивающие за угол огни удаляющейся машины.