Михаил Соломонович относил себя к несерьезным курильщикам: не более четырех-пяти сигарет в день — утром, после обеда, где-то к концу дня и вечером, перед сном. Сейчас в пепельнице скопилось уже семь окурков «Явы», что превышало все допустимые нормы. Он глянул на пепельницу, мысленно упрекнул себя за безволие, и спрятал сигареты в ящик стола, подальше с глаз.
Сейчас, в июле, причина гибели неизвестной вырисовывалась более четко, чем весной, когда был обнаружен труп. Если тогда это представлялось убийством только по личным мотивам (женщина была беременна), теперь на трагедию падал отблеск якутских алмазов. Обнаружение тела в отдаленном от дорог пионерском лагере свидетельствовало, что преступники (или, по крайней мере, один из них) уже бывали здесь. Вряд ли кто-то мог заехать случайно в столь отдаленное место.
Бердичевский отметил тщательность проверки людей на московском заводе «Стройдеталь», проведенной Белозерской прокуратурой и милицией. Однако это не исключало возможности, что кто-то из заводских или лиц, имевших отношение к «Стройдетали», ускользнул от глаз следствия, остался незамеченным. Работу в этом направлении надо продолжать.
В общих чертах Михаил Соломонович знал о результатах поездки Тропникова в Ильичевск. Теперь, прочитав показания Ставрати и Гнатюка, которые привез следователь, он отметил его возросший профессионализм, с удовлетворением прикинув, что проверка алиби Боченкова проведена без ущерба для репутации инженера.
Минимальное количество следов в машине свидетельствовало, что убийство совершено не в «Жигулях», а в каком-то другом месте. На него можно выйти лишь после установления личности Жигулевой. И предпосылки к этому, пусть и относительные, уже имеются.
Бердичевский встал и прошелся по комнате, взглянул на часы. Тропникову пора бы дать знать о себе. Но телефон молчал. Бросив взгляд на изумрудную траву за окном, он с грустью подумал, что этим летом ему лишь однажды удалось вырваться за город. Вот если убийство удастся раскрыть, тогда… Усилием воли он отбросил приятные, но мешающие думать мечты об отдыхе.
Предстояло проанализировать и линию Казаряна. Бердичевский подметил, что пока машина почти четыре месяца находилась в лесу, потом с неделю в МУРе, преступники не интересовались особой Артура Христофоровича. Но стоило темно-синим «Жигулям» вернуться к хозяину, как посыпались таинственные записки, начались телефонные звонки с угрозами. С какой целью от Казаряна столь настойчиво требовали продать «Жигули», еще предстояло выяснить.
Машина, проданная Казаряном, тут же исчезла. Исчезла внезапно и стремительно вместе с красным «Москвичом», почти на виду у нарядов милиции и постов ГАИ. Провалились под землю? Какая-то мистика получается. Тут возможны два варианта: либо машины скрылись, несмотря на все заслоны, либо спрятаны где-то в Химках или неподалеку от них. И спрятаны основательно, иначе бы розыск уже дал результаты.