Наверное, ни один из уважающих свою профессию ученых-практиков не устоит перед подобным аргументом, и Константинов переехал в столицу. Однако, связи с горьковчанами не терял. Когда звали, приезжал консультировать сложных больных, участвовал в операциях, выступал время от времени с докладами на заседаниях научных обществ.
Той зимой, в конце ноября он получил из Горького письмо.
Начав с обычных медицинских новостей да приветов, приятель-хирург между строк кинул фразу о том, что в Дальнем лесу, на севере области появились кабаны. То был заранее продуманный, тонко рассчитанный удар.
— Кабаны!? — хмыкнул Константинов. — Да их там никогда не было. Водились лоси, всякая мелочь вроде зайцев да лис, когда-то забредали медведи из кировских лесов, но чтобы кабаны…
Страстный охотник, Александр Владимирович не раз бывал в этом лесу. Он вспомнил тамошнего егеря Скворцова, которого все звали попросту Петровичем, и вскоре чувство тоски по знакомым заповедным местам овладело им. Константинов позвонил в Горький.
Надо ли говорить, что там ждали этого звонка. Охоту наметили на конец декабря, за неделю до Нового года. В предвкушении ее Александр Владимирович теперь подолгу задерживался в клинике, стремясь освободиться от всех забот, прооперировать плановых больных. Выезд профессор наметил на четверг после обеда, полагая, что к десяти вечера будет уже в Горьком. Заранее подготовил все необходимое: полушубок, две пары валенок, сшитый по особому заказу ватный военный комбинезон — подарок когда-то прооперированного им крупного армейского чина. Поверх всего в багажник «Волги» легло охотничье снаряжение — пятизарядный автоматический «Браунинг» двенадцатого калибра и несколько коробок с фирменными итальянскими патронами — память о прошлогоднем международном симпозиуме по хирургии.
Лев Михайлович, как многоопытный рассказчик, вел свое повествование плавно, не спеша. Он знал цену и толк устному слову, а несомненный литературный дар (Фридман время от времени по настроению пишет отличные стихи да самодеятельные песни, к тому же автор нескольких популярных книг по автомобилизму) украсил этот вечер лирическими отступлениями от основной темы. Важно также, что он лично был знаком с Константиновым, встречался с ним.
— Сам я не охотник, а только рыбак, — самокритично произнес мой собеседник. — Это, считай, забава рангом пониже. Среди охотников, как в боксе, есть свои весовые категории. Так вот Константинова я бы отнес к полутяжеловесам, ему до высшего ранга оставалось совсем чуть-чуть. Вот скажи: купил бы ты на тогдашние скудные валютные средства импортные патроны? То-то и оно. В этом деле он был настоящий фанат.