Портфель, однако, открыт, и в нем что-то опять шуршит. Краем глаза наблюдаю за ним, но отодвигать уже не решаюсь. Женщина, как мне кажется, тоже невнимательно следит за событиями в зале, больше наблюдая за мной.
И вдруг — о, чудо! На краю портфеля сидит маленькая, чуть больше спичечного коробка, серенькая мышка. Несколько секунд назад ее там не было. Она даже кажется мне симпатичной. Поблескивают темные бусинки глаз, свешивается вниз тоненький, как прутик, хвостик. Я замираю, боясь ее вспугнуть: вдруг опять прыгнет в портфель! Так прошло несколько минут. Мышка пока не собирается покидать удобное местечко, ее миниатюрная головка любопытно поворачивается из стороны в сторону.
— Только не прячься! — молю я ее. И, словно услышав мою просьбу, мышка прыгает на пол. Я тотчас же захлопываю портфель. Она соскакивает с возвышения, на котором мы сидим, и, быстро перебирая лапками, бесстрашно пробегает вдоль первого ряда к скамейке, на которой сидит конвой. Потом пропадает в углу. Внезапно я вижу, что все встают. Объявлен перерыв. С облегчением беру «опустевший» портфель и устремляюсь к выходу…
Вот такое грустное событие, тоже запомнившееся надолго, но, как говорят в Одессе, с хорошим концом. В лесу неподалеку села, расположенного рядом с Владимиром, неизвестные около часа ночи напали на девушку, возвращавшуюся домой с работы. Надя оказалась молодцом. Она сумела вырваться из рук пьяных подонков и убежала в деревню. Отец девушки вызвал милицию, однако, из за темноты задержать никого не удалось.
Наутро Надя с направлением милиции пришла на прием. Едва сдерживая слезы, она рассказала о случившемся. Действительно, на девушку больно было смотреть: вся в царапинах, кровоподтеки на руках, глаза припухшие, усталые, то ли от слез, то ли от недосыпания.
— Неужели ты ничего не запомнила? — спрашиваю ее. — Может быть, какая-нибудь примета бросилась в глаза, имя, кличка? Ведь их было несколько человек.
Девушка беспомощно разводит руками: — Все произошло так быстро… В милиции уже спрашивали об этом. Когда я вырвалась во второй раз, то укусила кого-то из них за руку. Пожалуй, довольно сильно, он даже вскрикнул от боли. Больше ничего не помню.
Закончив осмотр и записав повреждения в амбулаторный журнал, я выписал Наде направление к хирургу.
— Да, вот что я еще вспомнила, доктор, — говорит она с порога. — Когда они на меня напали, вместе с ними была собака. Маленькая, вероятно, собачонка и не злая. Лаяла она не очень громко. Один из парней тогда крикнул другому: «Убери Муху, все-таки увязалась за нами». Но собачонка, видно, не давалась им. Почти у самой деревни, уже убегая, я все слышала ее лай.