— Живем мы в ужасном районе, — говорила она. — Возвращаюсь я вчера вечером домой, как вижу у кинотеатра «Факел» на троллейбусной остановке трое пристали к какому-то пареньку. Он от них убежал, тогда один догнал его и ударил ножом в спину. Парень упал, а тех и след простыл. Скорой помощи долго не было, — возмущалась дама, — а милиция и вовсе не приехала. Когда молодого человека погрузили в машину, врач сказал, что ранение серьезное и шансов на спасение немного…
После столь впечатляющего рассказа, никто не смел ни говорить, ни вступать в споры с телефонистками из-за долгого ожидания переговоров. Однако, я точно знал, что ни вчера, ни позавчера, да и вообще на этой неделе никакого происшествия, связанного с нанесением ножевого ранения, в городе не было. И хоть не хотелось портить предпраздничное настроение словоохотливой даме, внезапно замолчавшей, дабы насладиться своим маленьким триумфом, но сдержаться я уже не мог и вежливо возразил, что ничего подобного за последние дни во Владимире не было. Надо бы мне молчать, ибо такой реакции я, признаться, не ожидал. Повернувшись и сделав паузу для большего эффекта, дама воскликнула:
— Вот еще один выискался, такой же, как те у «Факела»! А может быть, и вы там были, молодой человек?
Лишь вмешательство соседа по подъезду выручило меня. Назавтра рассказ об этом «случае», еще более подробный и впечатляющий, я услыхал в троллейбусе.
Ну как тут не привести цитату из опубликованного еще в 1884 году «Письма к репортеру» А.П.Чехова о происшествиях подобного рода: «Милостивый государь Иван Данилыч! На этой неделе, как мне известно из газеты, было шесть больших и четыре маленьких пожара. Застрелился молодой человек от пламенной любви к одной девице, эта же девица, узнав о его смерти, помешалась в рассудке. Повесился дворник Гускин от неумеренного употребления, потонула вчерашнего числа лодка с двумя пассажирами и маленьким дитем, в «Аркадии» какому-то купцу прожгли на спине дыру и чуть ему шею не сломали, поймали четырех прилично одетых жуликов, и произошло кораблекрушение товарного поезда. Все мне известно, милостивый государь! Сколько разных благоприятных для вас случаев…»
С каждым, наверное, случалось такое. Просит ребенок рассказать на ночь сказку. Рассказываем, читаем… Но что-то бодрый вид у нашего малыша. Наконец, он говорит: «Папа, почитай мне страшную сказку, страшную-престрашную». Вот и у нас самое, пожалуй, «страшное» — это расчлененный труп. Таково общепринятое мнение. Есть даже такой профессиональный термин — «труп в чемодане». Употребляемый ввиду того, что части тела такого трупа преступник нередко, с целью сокрытия убийства, помещает в различные сумки, ящики, чемоданы. Стоп, стоп! Ведь я обещал, хотя бы в этой главе не писать о трупах… Но куда денешься от общепринятого в судебной медицине, если уж взялся повествовать о ней? Однако, памятуя об обещанном, расскажу о трех «страшных», но в чем-то и необычных историях.