По-сибирски обстоятельный В.Лысый, воспринял слова профессора в буквальном смысле. Утром следующего дня он попросил меня, как одного из хозяев, съездить с ним куда-нибудь «налево», с заднего хода: достойного спиртного, да и обычного тоже, тогда в магазинах не водилось.
На базе Суздальского торга, куда нас доставил тогдашний начальник ОБХСС и мой приятель майор Коля Козлов, В.Лысый «затарился» следующим образом: два ящика «Столичной водки», пара или тройка ящиков дефицитного импортного пива, кое-какая мелкая закуска…
Гордые, везем все это богатство в номер Загрядской. Больше некуда и безопасность не помешает — делегатов четыре сотни, почти каждый мечтает о лишней бутылке. Когда Аделаида Петровна узрела сие «изобилие», она поначалу опешила, потом решила:
— Все, что привезли, беру под свой контроль. И предупреждаю, — строгий взгляд в нашу сторону, чтобы без моего ведома ни одна «Столичная» из номера не ушла. Да, перестарались вы, однако, Вячеслав Иванович.
Хлебосольный скромный Лысый молчит. Из солидарности довольные присутствующие берут его под свою защиту.
— Впрочем, вас, друзья, похоже, устраивает этот вариант, — мгновенно уловив ситуацию, — закончила А. Загрядская, уже не без юмора.
Так мы, горьковские, стараниями Славы Лысого, стали самой богатой делегацией на съезде.
4. Оставьте все, как есть…
Этот случай, тоже связанный с Аделаидой Петровной, приводится в авторской редакции моего близкого друга Станислава Мурашкина в его воспоминаниях о профессоре А. Загрядской:
«Когда Марк Фурман подготовил кандидатскую диссертацию, отредактированный шефом автореферат он дал мне для ознакомления. Мне, инженеру, знакомому с судебной медициной только по рассказам товарища, некоторые фразы показались малопонятными, слишком научными. Тогда же вместе с Марком мы перевели их на общепонятный язык.
Следующим днем, Аделаида Петровна была удивлена тем, что ее ученик набрался нахальства и подредактировал текст после ее основательной правки. В ответ на недоумение, Марк невразумительно промямлил, что такой вариант предложил его друг-инженер, ничего не смыслящий в судебной медицине. Однако, внимательно прочитав поправки, профессор решила: «Оставьте все, как есть. Ведь и некоторые члены нашего Ученого совета понимают в судебной медицине не больше вашего приятеля».
Когда же Марк на банкете по случаю защиты представил меня профессору, как «того самого редактора», Аделаида Петровна, с любопытством взглянув на меня, доброжелательно, с улыбкой поблагодарила за помощь.
А. Загрядская была человеком с открытой душой. Она с удовольствием общалась с навещавшими ее учениками и их друзьями, любила парную баню, поплавать в бассейне, разрешая нам после бани выпить по стопочке-другой водочки.