Он легко мог последовать за Ленуаром и Заком от таверны, и проследить мальчика до самого приюта. Но следует признать, что карету было объяснить гораздо труднее.
Человек с достатком Эккла не мог позволить себе лошадь, не говоря уже о карете. Ленуар допускал, что он мог украсть ее. Или, возможно, если догадка Ленуара была правильной, и Эккл находился под патронажем богатого криминального лорда, у него мог бы быть доступ к карете через его патрона.
Но зачем ему такие хлопоты? Если бы Эккл выследил мальчика, он мог просто схватить Зака, без всяких ухищрений. Зачем утруждаться приобретением кареты? Как, впрочем, и вообще воровать мальчика? Он мог бы расправиться с Заком прямо на улице.
Вопросы были один труднее другого, но Ленуар всегда считал, что в деле важнее всего мотив, особенно если он в итоге приводит к разгадке. У Тэда Эккла определённо мотив был – он ясно дал это понять в «Хромой Гончей».
Поэтому Ленуар схватил куртку и заряженный кремневый пистолет и направился к последнему известному месту проживания Эккла.
Бедный район был наполнен суетливой деятельностью даже таким ранним утром. Тележки, продающие хлеб и горячие пирожки, уже оживленно торговали, мясники, зеленщики и торговцы рыбой были заняты раскладыванием своих товаров в предрассветной мгле.
Ленуар придерживался центра улицы, несмотря на грязь. Это было легче, чем соревноваться за свободное место с дворниками, тачками и яблочными ящиками, и немного навоза на брюках было предпочтительнее риска получить из окна ведро помоев на голову.
Он держал путь между тихоходными фургонами, тщательно выбирая, куда ступать, чтобы избежать лошадиного навоза и случайных ручейков стоков из уборной. Запахи – заманчивые и отвратительные – схлестнулись за господство над его носом. Он вскинул руку к лицу, чтобы защититься от всех них.
Он повернул на запад к улице Эккла; узкий каньон сокращал совершенно прямой путь между отвесными обрывами фасадов многоэтажек с меблированными комнатами. Бельевые веревки сформировали провисающий навес от одной стороны улицы к другой и были похожи на потрепанные ярмарочные вымпелы.
Ленуар прошел под ними, скользя взглядом по номерам над ступенями домов, пока не остановился перед 56-ым - четырехэтажной трущобой с простым фасадом из серого камня. Он поднялся по ступеням и потянул дверь. Незаперто. Ленуар удовлетворенно хмыкнул и проскользнул внутрь.
Облупившаяся краска покрывала стены длинного мрачного коридора, усеянного пятнами сажи. В коридоре было пусто, но, казалось, что звуки и запахи наслаивались друг на друга: лязг кастрюль, шипящий бекон, плач ребенка, и сухой, жесткий перестук каблуков по полу. В воздухе плыли бесплотные обрывки разговоров, едва приглушаемые тонкими дверями квартир.