Она бросила быстрый взгляд на Марка.
– Кстати, ты Чарли не видела? Как она там? Когда я открыла дверь, бедняжка так припустила, что я и рассмотреть ее толком не успела.
– Ты сломала ей жизнь…
– Ой-ой-ой, какие мы нежные. Все у нее будет в порядке. Поправится, выйдет замуж, родит ребенка. Как будет смотреть этому ребенку в глаза – это другой вопрос, но она победила. Выжила. Я ждала, что она сама решится, но Марк ее опередил.
– Почему ты просто не пришла за мной? – спросила Хелен.
– Ну, я хотела, чтобы ты помучилась.
Вот так – откровенно, без экивоков.
– Я все сделала правильно. И сегодня поступила бы точно так же. – Хелен впервые повысила на сестру голос, и глаза Марианны вспыхнули злобой.
– Тебя никогда не трогало, что со мной! – бросила она Хелен в лицо.
– Неправда.
– Я не говорю, что ты желала мне зла. Просто тебе было на меня наплевать. А это еще хуже.
– Я никогда не же…
– Я провела за решеткой двадцать пять лет. Меня ломали – сначала в «малолетке», потом в тюрьме Холлоуэй. Я тебе писала, так что не притворяйся, что ни о чем не знала. Как надо мной издевались. Как били и насиловали. Я обо всем тебе рассказывала. В том числе о том, чем они заплатили. Одной суке в Холлоуэе я выдавила глаз. Помнишь? Конечно, помнишь. Но ты и тогда не приехала. Даже не написала. Ты ничем мне не помогла. Ты хотела, чтобы я там сгнила. Зачахла и сдохла. Твоя родная сестра.
– Ты давным-давно перестала быть мне сестрой.
– Из-за того, что я с ними сделала? А ради кого я старалась, ты не подумала, тварь неблагодарная?
Яд наконец просочился.
– Я спасла тебя. Ты была следующая на очереди. Вспомни, сколько тебе тогда было лет. Ты бы просто не выжила…
В словах Марианны была доля правды, и эта правда резанула Хелен по сердцу.
– Я знаю. Знаю, ты думала, что спасаешь меня…
– Мы обе могли спастись. Уехали бы куда-нибудь, нашли бы себе занятие. Никто никогда не нашел бы нас. Останься мы вместе, все было бы хорошо.
– Неужели ты в это веришь? Если да, значит, ты совсем больная…
Гневно сверкнув глазами, Марианна сделала шаг вперед, но Хелен вскинула «глок», и Марианна остановилась. Их разделяло фута три.
Теперь Хелен могла рассмотреть сестру получше. Лицо такое знакомое, но взгляд… Взгляд чужого человека. Словно внутри Марианны поселился монстр, пожиравший ее душу.
– Не смей так на меня смотреть, – прошипела Марианна. – Не смей меня осуждать. Виновата была не я. Ты была во всем виновата.
– В том, что поступила правильно? Ты убила наших родителей. Хладнокровно убила.
– А ты по ним горевала? Жалела, что больше некому над тобой измываться?