Возразить Марку было нечего. Он по опыту знал – когда Хелен разойдется, лучше ей не перечить.
– Я знаю, что у тебя было трудное время, но ты на волосок от вылета. Уиттакер давно ищет повод, чтобы тебя выгнать. Я этого не хочу. Но я должна знать, что происходит. У нас трудное дело. Мой заместитель должен быть в форме.
– Ну, пропустил вечером пару рюмашек…
– Не пойдет. Давай сначала.
Молотки в голове у Марка застучали сильнее.
– Ладно, не пару. Больше. Встретил старых приятелей…
– Еще раз соврешь, и я снимаю трубку и звоню Уиттакеру.
Марк опустил голову. Ему не нравилось, что Хелен заговорила о его пьянстве. Все знали, что она капли в рот не берет, и признаться в том, что да, прошлой ночью он упился вдрызг, значило предстать в ее глазах тряпкой, не заслуживающей ничего, кроме презрения.
– Где ты был?
– В «Единороге».
– Господи. И?..
– Пил с восьми до восьми. Лагер, виски, водку.
Вот так – взял и выложил.
– И давно это с тобой?
– Месяца два. Может, три.
– Каждый вечер?
Марк пожал плечами. Сказать «да» ему недоставало решимости, хотя все было ясно без слов. Они оба понимали: если он и дальше будет продолжать в том же духе, сопьется. За спиной Хелен висело зеркало, и Марк поймал в нем свое отражение. Он до сих пор считал себя привлекательным – высокий, стройный, с густыми вьющимися волосами, – да еще год назад он таким и был, но сейчас из зеркала на него глядел человек, стремительно катящийся на дно. Бледная безжизненная кожа, пустые глаза. Небритый, нечесаный.
– Завязывать надо.
Он не собирался откровенничать. Не хотел. Слова вырвались сами. Просто потому, что он больше не мог молчать. Ему требовалось с кем-то поговорить. А Хелен всегда относилась к нему справедливо. И он чувствовал себя ее должником.
– Это с моей стороны нечестно… По отношению к тебе, к команде. Ты не можешь вечно меня вытаскивать…
Хелен по-прежнему смотрела на него. Впервые за время разговора ее лицо смягчилось.
– Я тебя понимаю. Если тебе нужен отпуск – возьми. Но не вздумай уходить.
В ее голосе звучала стальная решимость:
– Ты слишком хорош, чтобы себя губить. Ты лучший детектив из всех, с кем я работала.
Марк не знал, что ей ответить. Он ждал насмешек, презрения, но Хелен, похоже, искренне хотела ему помочь. Они и в самом деле через многое вместе прошли – взять хоть расследование прошлогодних убийств на Пейджет-стрит. Он тогда показал себя с наилучшей стороны. И между ними сложились по-настоящему товарищеские отношения. В каком-то смысле ее доброта была хуже любой выволочки.
– Я помогу тебе, Марк, – продолжала Хелен. – Но ты должен начать работать. Мы расследуем убийство, и, если я говорю, что ты нужен мне там-то и там-то в девять тридцать утра, хоть тресни, но явись. Если не можешь или не хочешь – я устрою тебе перевод или временное отстранение. Ты меня понял?