Ханна полагала, что, работая с Беном – или Джеймсом, как его тогда звали, – она добилась значительного прогресса. Он посещал ее сеансы три года, и к концу этого срока она перестала за него беспокоиться. Он зажил нормальной жизнью.
– Вы поддерживали с ним связь? – вмешалась Хелен, которую поток благостных воспоминаний начал раздражать.
– Нет, но я следила за его успехами. На страничке в «Фейсбуке» и так далее.
– Почему?
– Потому что он мне нравился. Я хотела, чтобы у него все сложилось. Обрадовалась, узнав, что он собирается жениться.
– А что вы почувствовали, когда узнали, что его убили?
– Очень расстроилась. Это же понятно.
Ее ответ Хелен не убедил – возможно, потому, что в голосе Ханны сквозило равнодушие.
– Когда знакомый сказал мне, что его убийца покончил с собой, я просто не поверила своим ушам.
– И решили убедиться на месте.
– Наверное. Это, конечно, не очень красиво, хвастать тут нечем, но мне захотелось посмотреть на самоубийцу.
– Верно ли, что после побега Питера Брайтстона из плена вы предлагали ему свои услуги?
Пауза. Косой взгляд на адвоката. Потом:
– Да.
– Даже несмотря на то что он убил вашего друга Бена?
– Питеру было очень плохо. К тому же ему ведь не предъявили обвинения…
– Откуда вы узнали, что ему плохо? Вы видели его после освобождения?
Еще более долгая пауза. По-настоящему долгая.
– Я ходила к нему домой. Позвонила в дверь, спросила, могу ли встретиться с ним. Предложила свою помощь. Он отказался.
– Как вы узнали, где он живет?
– Узнать было нетрудно. Хотя бы из газет…
– Вы следили за ним?
– Мне не нравится этот термин, инспектор, – вмешался адвокат.
– Извините, Сэнди. Вот уж не думала, что вы такой ранимый. – Хелен снова повернулась к подозреваемой. – Вы долго работали с Дайаной Андерсон?
– Пару месяцев. Ей меня порекомендовала коллега. У Дайаны скоропостижно скончалась лучшая подруга, и она нуждалась в профессиональной помощи. Но, сказать по правде, плодотворного сотрудничества не получилось. По-моему, она считала, что лечение у психотерапевта есть признак слабости.
– Тогда вы и познакомились с Эми?
– Я с ней не знакомилась. Хотя, конечно, знала о ее существовании.
– То есть Эми не смогла бы вас узнать?
– Инспектор, – снова напомнил о себе адвокат, уже понявший, к чему клонит Хелен. Но она не собиралась отступать.
– Я никогда не встречалась с Эми, – выдавила из себя Ханна.
Перешли к проверке алиби. В ночь похищения Эми Ханна, по ее словам, была дома и работала с документами. Свидетелей, способных подтвердить ее утверждение, она назвать не смогла. В час исчезновения Бена она принимала пациента. Надежность этого алиби целиком зависела от показаний пациента, поскольку ни ассистента, ни секретарши у Ханны не было.