Некстати Фене припомнился Валерка, лежащий с дыркой в груди на больничной койке. Успокаивало только то, что если бы ему стало хуже, то Фене уже бы сообщили.
Домой Феня с Варькой вернулись очень довольными.
После душа и завтрака Феня поехала в больницу. К Валерке все еще не пускали, а у ординаторской Феня встретила Васю.
– Шеф в коме, – сообщил он. – Но ты не переживай, он выздоровеет.
– Вась, мне страшно, – призналась она. – Валерка на моей памяти так не попадал еще ни разу.
Вася растерянно смотрел на нее, не зная, что сказать. Наконец, он сообразил:
– А у меня часто друзей ранили. Представь: в Чечне мы парня тащили до базы на плащ-палатке через перевал! А у него прострелен был позвоночник. Раненый кричит, мы материмся… Ну, вытащили же.
– И его спасли?
Вася дернулся, будто хотел удрать.
– Нет. За пять метров до нашего ограждения умер.
И тут Феня заплакала. Пожалуй, это были ее первые слезы за последние пятнадцать лет, слезы тревоги, слезы напряжения, слезы недоверия к своей Фортуне.
Теперь Вася покрылся красными пятнами:
– Ты что?! Ты что?!..
– Твой друг умер!
– Да, но в другой раз мы вытащили парня! Правда! У нас тогда и плащ-палатки не было, а ему пуля в живот попала, а это – самое страшное. И мы донесли нашего бойца живым, и прилетел вертолет, и его увезли в лучший госпиталь страны. А сейчас этот парень работает в экспертном бюро, он нам помогает в расследованиях. Здорово, правда?
Васина торопливая речь, широко раскрытые глаза, наморщенный от усердия лоб рассмешили Феню. Она вытерла слезы.
– Слушай, а с Олегом мне встретиться позволят?
– Это вряд ли.
– Ты веришь, что это он стрелял в Валерку?
– А кто? Я ж говорю: даже свидетельница есть!
…Покинув больницу, Феня отправилась к этой свидетельнице, хоть и не понимала – зачем? Полиция уже все выяснила – Кокарев стрелял в Мирончука и все дела. Но Валерка же говорил, что надо проверять каждую деталь. Значит, она будет проверять.
Вася подвез Феню к тому же самому подъезду, где располагались квартиры Кокаревых и Насти, но они жили на третьем этаже, а нужная свидетельница – на первом, там, где нашли раненого Валерку.
Оказалось, что старушкой Вася обозвал ухоженную даму лет семидесяти – с уложенными в причесочку каштановыми волосами, одетую в визгливо-салатовый спортивный костюмчик. Дама была в украшениях и парфюмирована.
– Ну, зачем меня беспокоить? – Возмутилась она, узнав, что посетительница еще раз хочет услышать сказанное полиции. – Не стоило давать показания, честное слово! Этот самый Олег…
– Этот самый Олег?
– Ну, да! – Тон дамы (Вася сказал, что ее зовут Амелией Михайловной) не стал мягче. – Сволочь этот мальчишка! Мы с Машей не были близкими подругами, но я всегда ей говорила, что сынок у нее паршивый!