Я отпустил его, и он слился с толпой прочих мертвецов. Заскрипели весла в уключинах. Единственный звук, нарушавший смертную тишину туманного «ничто» вокруг.
Этого я хотел? Этих ответов искал? Стало ли мне легче?
Не знаю.
* * *
Просто торчать на носу, подобно гальюнной фигуре, быстро надоело. Тем паче что у корабля уже имелась одна, облик которой менялся всякий раз, как я бросал на нее новый взгляд. То это была обнаженная женщина с мечом в руке, то дракон, то птица с хищно изогнутым клювом.
Сам корабль тоже не был чем-то постоянным. Паруса меняли цвет, расположение и форму, сменялись число весел и высота бортов. Ради интереса я попробовал управлять этими изменениями. Поначалу ничего не выходило — воображение шло вразнос, придавая судну совсем уж причудливые формы. Потом я понял свою ошибку — не всё сразу. Начал работать с мелочами. Парус, форма носа, снасти. Немного сосредоточенности — и из древнего кнорра удалось вылепить вполне современную трехмачтовую каракку с каютой. Возможно, настоящего моряка она бы повеселила — мои знания в кораблестроении далеки от совершенства, однако я не был привередлив.
Весла по бортам смотрелись странно, но они оказались единственной деталью, недоступной изменениям. Какую бы форму ни придавало кораблю мое воображение, у него были весла и гребцы.
Я спустился в каюту. Она была пуста — голые дощатые стены, и я потратил какое-то время, заполняя пространство мебелью. Под конец попробовал сотворить корабельного кота, но после бесконечно долгих неудачных попыток получился только портрет на стене, до отвращения похожий на Франческу в облике кошки. Я раздраженно снес это художество вместе с половиной обстановки и поднялся наверх.
Здесь ничего не поменялось. Все тот же туман, бесцветность и жутковатый скрип дерева о дерево. Корабль сохранил форму, что я придал ему, непонятно почему, но это постоянство обрадовало меня.
— Эй, парни. Немного неловко отвлекать вас от дела, но когда мы прибудем?
Вопрос повис в воздухе. Здесь не было времени и пространства, а значит сами понятия «когда» и «где» теряли смысл.
— Эй, Нилс, — я почувствовал внезапную сухость во рту. — Как долго плыть до Эмайн Аблах?
Ответом был скрип уключин.
Глава 16. Сквозь безвременье
Франческа
Я останавливаюсь перед зеркалом, чтобы еще раз бросить на себя взгляд.
Идеально.
Платье — кремовое, обманчиво простое, почти скромное, но стоит приглядеться…
Маджаратское кружево, ткань — драгоценный переливчатый атлас с востока, двадцать золотых за тюк — почти весь тюк на платье и ушел, подол-то какой! И шлейф! А вышивка по краю лифа! А сама работа — дюжина мастериц-белошвеек шили мне его месяц!