Улыбаюсь смущенно и занимаю стул. Богдана забирается ко мне на колени.
— Заяц, — делает замечание сосед, — ты уже большая девочка. Кире тяжело.
Богдана меняется в лице и оборачивается ко мне:
— Тебе тяжело?
— Что ты, солнышко. Ты очень легкая.
Богдана улыбается и довольно отвечает отцу:
— Кире не тяжело.
Эрик только вздыхает, но с легкой улыбкой поглядывает на дочь. Богдана рассказывает о своих делах, и вскоре мы всерьез обсуждаем, как бороться с коварной Иркой, желающей единолично владеть Данькой.
Эрик бросил взгляд на меня, но от совета воздержался. А я решила не молчать.
— Богдана, если ты дорога Даньке, он ни за что не станет слушать Иру. А если вдруг перестанет с тобой общаться, значит, он и не стоил того.
— Не стоит чего? — серьезно переспрашивает девочка.
Я как-то забыла, что говорю с ребенком.
— Не стоит борьбы. Ни один мальчик не стоит, чтобы из-за него унижаться.
— А что значит унижаться? — Богдана прислонилась к моему плечу, устроившись на моих руках.
Эрик лишь хмыкнул, следя за тем, как я собираюсь выкручиваться. Я подавила в себе желание показать ему язык, чтобы он не смотрел с насмешкой на меня. Странно будет, если вдруг взрослая тетка покажет язык.
— Ну, вот смотри. — Начала я. — Вы с Ирой сейчас соревнуетесь за внимание Даньки. А он ведь знает тебя, правда?
Богдана кивнула.
— А если сейчас ты станешь ему показывать, что ты лучше Иры — ты унизишь себя. Богдана, ты сама по себе хороша. И если Данька этого не видит, то он дурак. Сама подумай, нужен ли тебе такой мальчик? Что ты должна сделать, чтобы он вновь стал с тобой дружить? На голове пройтись, одаривать его подарками? Нет же, насильно мил никогда не будешь.
Богдана задумалась над моими словами, а я посмотрела на Эрика. Тот поднял вверх два больших пальца. Одобрил, значит.
— Мальчик должен завоевывать девочку, а не наоборот. — Добавила я после недолгой паузы.
— Всегда? — Богдана посмотрела на меня.
— Всегда. — Ответили мы в унисон с Эриком.
Оба улыбнулись такому единению. Но ведь и, правда, испокон веков мужчина завоевывал женщину. А в наш век женщины бьются друг с другом, а мужик стоит в стороне и радуется, готовый пойти с той, которая одержит победу. И неважно, каким способом. А ведь методы борьбы бывают очень грязными. Мир перевернулся, все ценности утратили свою значимость. Грустно, что даже детки подсознательно соревнуются друг с другом. Вся жизнь борьба? А жить-то когда, если ты постоянно на поле брани?
— Спасибо. — Богдана чмокнула меня в щеку и слезла на пол. — Давайте пить чай.
Меня, честно говоря, пугала ее такая серьезность. Не слишком ли рано? Видимо, меня выдал обеспокоенный взгляд и Эрик шепнул.