– Я не понимаю… так, ты что, ничего не снимала? И не передавала? – растерялся Игорь. Я приложила ватку с перекисью водорода к краешку его губы, и он вздрогнул от боли.
– Прости, – пробормотала я, извиняясь, скорее, не за причиненную боль, а за устроенный мною спектакль.
– Ты… ты…
– Я знаю, – кивнула я. – Сумасшедшая, чокнутая, сдвинутая, ненормальная – особенно с психологической точки зрения. Я для тебя, наверное, как старая коммуналка. Потенциал есть, а сделать ровным счетом ничего нельзя.
– Почему?
– Слишком много тараканов в моей голове, – рассмеялась я. «Скорая» колдовала над избитым мужиком, один из врачей спросил у Игоря, нужна ли ему помощь, но тот отказался. Сказал, что ему достаточно милосердия на один день. К нам подошел полицейский с толстой стопкой протоколов и уточнил, сможем ли мы дать показания относительно произошедшего.
– Показания? – нахмурился Игорь. – Да, конечно. Вот мой паспорт. Знаете, я не так воспитан, чтобы смотреть, как одного человека, лежащего на асфальте, пинают четверо зверей. Какими бы ни были аргументы, но «лежачего не бьют». Понимаете?
– Понимаю, – кивнул полицейский, задумчиво глядя на серый «козлик» с задержанными. «Кожаные» сидели там, потухшие и даже как-то протрезвевшие под угрозой судебного преследования. Я видела, как при досмотре у одного – того, что орал и матерился, – изъяли нож и какой-то подозрительный пакетик. Конечно, они должны были быть в состоянии опьянения – алкогольного или нет, не важно. Утрачивать человеческий облик настолько проще, если твой мозг одурманен. Если, конечно, исходить из того, что у них – у этих «кожаных» – есть мозг, а не булькающее желе вместо него.
– Ты сможешь вести машину? – спросила я обеспокоенно, когда мы сели к нему в «Опель», и Игорь закатил глаза.
– Я что, так похож на слабака? Думаешь, не могу выдержать пары ударов?
– Я никогда не видела, как дерется человек в таком хорошем костюме, – хмыкнула я. – Слабак или нет, а представить тебя в драке мне бы и в голову не пришло. Хотя… теперь эти видения будут преследовать меня по ночам. Ты в образе Рембо. Первая кровь.
– Опять издеваешься? – повысил тон он, впрочем, без злости. В глазах плясали бесенята, Игорь улыбался. – Так куда теперь едем? Вовку твоего, как я понимаю, уже отдали другим родителям, тем, кто заслуживает больше доверия.
– Иди ты в баню, – отмахнулась я. – Лиза забрала его. Но весь этот цирк с видеосъемкой… Поверить не могу, что «эти» повелись.
– Поверить не могу, что я «повелся». Так что, тебя отвезти домой?
– Это тебя нужно отвезти домой. Если бы я умела управлять этой штуковиной, то сама бы сейчас отвезла тебя в лучшем виде. Но моя беда в том, что живу и работаю я в одном и том же квадрате. Когда-нибудь благодарные потомки будут исследовать мою жизнь и придут к неутешительному выводу, что я провела ее в границах десяти квадратных километров, не покидая ареала, словно к нему пришита.