– Ты раздумываешь над этим всем больше чем нужно – раз в сто, – покачал головой Игорь и притянул меня к себе. Говоря словами Алисы из книжки, мне было «все страньше и страньше, все чудесатее и чудесатее». Руки у Игоря были крепкими, властными и жадными. Порывистыми жестами он стянул с меня куртку и бросил ее на заднее сиденье. Затем он обнял меня, обхватив обеими руками, так крепко, что мне стало трудно дышать – но я и не очень-то хотела. В конце концов, зачем дышать, когда можно закрыть глаза и отдать губы на растерзание, каждую по отдельности и обе вместе? Подышу потом. Я не целовалась, кажется, лет сто, а так, как сейчас – в запотевшей машине, на месте преступления, с упирающейся мне в бок твердой, несгибаемой ручкой автоматической коробки передач, – пожалуй, никогда. Когда я все же рискнула снова вдохнуть, меня до головокружения одурманил тонкий запах его одеколона, запах пота, усталого мужского тела.
– Ты там жива? – спросил Игорь, и я с удивлением обнаружила, что поцелуй прекратился или, по крайней мере, временно прервался. Этот факт был воспринят мною как скорее негативный. Мне хотелось целоваться и дальше.
– Ты пронзил мне сердце, – пробормотала я.
– Серьезно? – тихо рассмеялся он.
– Нет, не сердце. Печень, наверное. Твоя коробка передач. Кажется, она уже продырявила мое тело.
– Ох, я не заметил. – Игорь отодвинулся, но недалеко, так чтобы только чуть-чуть ослабить давление.
– Что это было? – поинтересовалась я.
– Это? Ты про поцелуй? Или про что-то еще? – усмехнулся он. – Наверное, ищешь сейчас пищу для волнений, размышлений и сомнений. Ты, как я понял, постоянно этим занимаешься.
– Кто ищет – тот всегда найдет, – кивнула я и склонилась, взяла красивое, я бы даже сказала, ошеломительно изумительное лицо Игоря в ладони, нежно склонилась и поцеловала его в губы. Все-таки как странно – простое соприкосновение губ не должно вызывать такую бурную реакцию организма. Я сидела, тяжело дыша, мое сердце билось неровно, словно я умудрилась заработать временную стенокардию, мои руки дрожали, и я одновременно хотела целоваться и боялась, что все происходящее – только сон.
– Так, все! – воскликнул Игорь. – Поехали.
– Что-то не так? – заволновалась я, глядя на раскрасневшееся лицо нашего психотерапевта. Он замотал головой, словно не мог и не желал облекать в слова то, что произошло. Я покраснела. – Извини.
– Что? За что? – Игорь завел машину, положил руку на ручку коробки передач, а затем посмотрел на меня осуждающим взглядом. – Вот скажи, Фая, ты сейчас за что извинялась?