Коля посмотрел на нее внимательно, и она зачастила:
– Он на обследование прийти должен был, и нет что-то его. Думаю, может, вы подскажете.
– Он в ШИЗО.
Вера ахнула.
– Вчера еще утром взяли. Снова.
– За что?!
– Я, Вера Артемовна, не в свое дело не суюсь, – покачал головой Коля.
– Понятно, спасибо.
Вера отошла от стола и направилась к выходу. В дверях она столкнулась со своим отцом. Они молча посмотрели друг на друга и разошлись.
На улице Вера сначала зашагала к санчасти, но потом изменила курс и очутилась у здания администрации с российским триколором на косом флагштоке, где в подвале располагался штрафной изолятор. Проходя мимо маленького подвального окошка, почти незаметного в подрастающей траве, она замедлила шаг и тоскливо посмотрела туда. Но остановиться было нельзя – на крыльце курили дежурные по колонии. Один махнул ей рукой, она кивнула и, уходя восвояси, бросила еще один взгляд на оконце.
За окошком этим была пустая камера. Дверь открылась, и внутрь швырнули Сашу. Руки были скованы наручниками спереди. Запястья сбиты в кровь, все тело вновь усыпано синяками. Он не устоял на ногах и повалился на каменный пол.
– Ну как, сучонок, нравится? – в глазок смотрел начальник ШИЗО Архипов. – Ты у меня завтра еще ноги лизать будешь.
Саша встал на ноги и бросился на дверь. «Глазок» захлопнулся, но Саша продолжал со всей силы плечами и ногами долбить дверь в мрачной попытке выбить ее. Он бил ее как заведенный, раз за разом бросаясь в остервенении, как цепная собака. Из горла вырывался только рык.
С той стороны Архипов ухмыльнулся конвойному:
– Ишь как бьется. Ладно, пускай. – И он пошел к лестнице наверх. – Жрать ему не давай.
Антонина Сергеевна разрезала скотч на коробке и стала доставать оттуда новые флаконы лекарств. Вера безучастно сидела на кровати.
– Вер, ты чего в кофте-то? Жара такая…
– Да нет, наоборот, прохладно. – Вера подтянула рукава до пальцев.
– Ты не температуришь? А то вон, аспирину прислали. – Она помахала пачкой таблеток, перетянутых резинкой. – Надо парочку домой взять…
Вера уткнулась лицом в согнутые колени.
– Ну слава богу, доставили… – Антонина выудила из коробки упакованную капельницу.
На улице раздался собачий протяжный вой.
– Вон как… – Антонина суеверно перекрестилась. Вера тоскующе посмотрела в окно.
Саша тоже слышал вой. Он посмотрел в зарешеченное окошко с тоской и снова, точно как и Вера, уткнулся лицом в колени, как сидел прежде. Сидел он на каменных влажных плитах пола, но руки уже были свободны.
Он сидел неподвижно и даже задремал, пока на улице не стемнело.