На выцветшей от времени вывеске буквами, стилизованными под кельтские, было написано «Золотой горшок». Они с трудом протиснулись в помещение, стараясь не задеть дверной косяк чемоданами, и обнаружили, что название было более чем претенциозным. Не было там никакого золотого горшка, а лишь небольшая комната с покрытым опилками полом и унылыми стенами с рекламными плакатами. Вдоль одной из стен тянулась барная стойка, сделанная из того же темного дерева, что и круглые столики для посетителей. В настоящий момент в баре находился высокий мужчина средних лет с широченными плечами и редкими рыжеватыми волосами и девушка, судя по внешности, явно его дочь. Оба тихо переговаривались между собой, начищая стойку, едва видневшуюся из-под пузатых бочонков пива «Бимиш», «Мёрфис» и «Смитвикс», от вида которых Лайнел чуть не захлебнулся слюной. Он умирал от жажды с тех пор, как они покинули Дублин.
И отец, и дочь выглядели такими же растерянными, как и их соседи при виде незнакомцев. Чужаки явно появлялись здесь от силы пару раз в год.
— Háigh! — с некоторой долей настороженности поприветствовал их хозяин. — Anbhféadfainncabhrúleat? (Добрыйвечер! Чеммогувампомочь? — пер. сирл. — прим. ред.)
Александр обеспокоенно повернулся к Лайнелу, тот пожал плечами.
— Кажется, у нас есть филолог, да? — Лайнел пихнул в спину Оливера, чтобы тот вышел вперед. — Давай, покажи на что ты способен. Я умираю от желания выпить.
Оливер вздохнул, опустил свою сумку и подошел поближе.
— Tráthnónamhaithduit. IsmiseOliverSaunders. Isiriseoirímuid, méféinagusmochairde. — Он повернулся к друзьям и указал на них рукой — Beidhmuidagfanachtsabhaileseoarfeadhcúplaseachtaine. Anbhfuilseomralehaghaidhdúinn? (Ивамдобрыйвечер. ЯОливерСандерс. Яимоидрузья — журналисты. Мыостановимсявэтойдеревненанесколькодней. Увасестьсвободныекомнаты? — пер. сирл.)
Девушка открыла рот от удивления. Ее отец посмотрел на них с возросшим интересом.
— Англичане? — спросил он через пару секунд. — Журналисты, говорите?
— Мы остановимся в деревне на пару недель, — повторил Оливер, чтобы его друзья тоже поняли разговор, — и хотели бы узнать есть ли у вас свободные комнаты.
Мужчина бросил тряпку на стойку. «Lig dom pas a fháil» (Позвольмнепройти — пер. сирл.), — сказал он тихонько дочери, чтобы она дала ему пройти. Девушка отошла в сторону, не отрывая взгляд от Оливера — возможно, она впервые видела мужчину с такими длинными волосами.
«Аонаничего», — подумал Лайнел, пытаясь представить прелести, скрытые под простым платьем неопределенного цвета. Ей было около восемнадцати лет, максимум двадцать, но в кротком взгляде глаз цвета моря читалась некоторая подозрительность, выработанная благодаря тому, что девушке пришлось взрослеть прямо здесь, за стойкой бара, учась лицом к лицу сталкиваться с множеством клиентов. Толстая рыжеватая коса, из которой выбилась пара прядей, была перекинута через правое плечо, и, казалось, отражала солнечные лучи, проникавшие через окно.