Среди тихо льющейся по залу музыки внезапно послышался голос Микелины:
– Так как там дела у Джо Кре?
Не ожидая, что вопрос направлен в ее сторону, Шеннон продолжала безмятежно хранить молчание.
– Шеннон, у тебя какие-то проблемы со слухом?
Услышав свое имя, девушка непроизвольно направила лицо с закрытыми глазами в сторону голоса собеседницы.
– Прости, я заслушалась музыкой.
После небольшой паузы, в которой послышался тяжкий вздох, Микелина повторила вопрос:
– Я спросила, как там Джо Кре?
– Прости, кто? – Безрезультатно пытаясь понять о ком они говорят, задумалась Шеннон.
– Забудь. – Раздался апатичный голос отчего-то заскучавшей Микелины, однако через секунду тон ее звонкого голоска вновь вернулся к своей жизнерадостной интерпретации. – О, Мари, Люси! Как я рада вас видеть!
Новые незнакомые голоса, приблизившихся к ним девушек, не заставили себя долго ждать.
– Привет, Мике! – Радостно воскликнула одна из них. – А мы все гадали, ты это или нет? Под огуречной маской тебя и не узнать.
– Но потом подумали, что раз это один из лучших салонов спа на всем Капри, то значит перед нами истинная Микелина Горнели! – Дополнила вторая девушка.
– Как приятно знать, что мои подруги иногда ещё и думать умеют. – Сыронизировано поддела их, сидящая напротив Микелина.
Прислушавшись к разговору, Шеннон почувствовала, как на ее веки стали равномерно накладываться тени.
– А это кто? – Послышался слегка приглушенный голос одной из подошедших подруг.
Обратившись в слух, Шеннон с интересом ждала, что же скажет младшая сестренка ее временного надзирателя.
– А, это так… одна знакомая. – Отмахнулась рыжевалосая девушка.
Не признаваясь даже самой себе, как больно ранил ее ответ Микелины, Шеннон старалась что есть силы оставаться такой же расслабленной и дальше, чтобы работающие над ней женщины не заметили ее возникшего напряжения.
А чего ещё она ожидала от этой взбалмошной особы? Что она проникнется к ней внезапной симпатией, назовет лучшей подругой и расскажет все свои секреты? Нет. Между ней и Микелиной огромнейшая пропасть, по сравнению с которой Атлантика покажется всего лишь маленькой лужицей. Сестра Мануэля выросла в роскоши, с ней постоянно цацкались, нося на руках, словно вечного младенца. Она и понятия не имеет, как сильно может обидеть неосторожно произнесенное слово. Однако во всей этой ситуации Шеннон больше всего злилась на себя. С чего это ей вдруг стала так важна реакция Микелины? Эти люди для нее никто! Лишь одни из взбалмошных девиц, отцы которых оплачивают их беспринципные выходки. Всю свою жизнь она ненавидела таких безмозглых куриц, которые кроме как о тряпках, да модных тусовках даже поговорить друг с другом не могут. Шеннон не узнавала саму себя. Она полностью отступила от своих жизненных принципов, раз сама добровольно сидит на соседнем кресле рядом с одной из таких же пустоголовых кукол Барби. А раз так, то и нечего удивляться услышанному. В конце концов, скоро образ беззаботной кузины Мануэля останется навсегда в прошлом… как и он сам.