Послышавшиеся позади шаги заставили ее нехотя отвернуться от занимательной сцены, гневно кричащих за высоким забором нетерпеливых людей.
– Я подумала, что в обычном шелковом халате тебе будет неудобно передвигаться до пункта своего назначения, так что… Вот. – Положив на край кровати аккуратно собранные вещи, Мике угрюмо улыбнулась. – Это не бог есть что, но все же джинсы от «Версачи» и блузка «Дольче Габанна» выглядят вполне пристойно. Так что, уверенна, ты будешь одной из самых модных узниц на скамье подсудимых, каких только видели присяжные Неапольской тюрьмы.
Молча подойдя к одежде, Шеннон развернула светло-голубые штаны, пояс которых тут же засверкал всевозможными бликами переливающихся камней. Ахнув от изумления, она ошеломленно посмотрела на слегка улыбающуюся девушку.
– Это не самые дорогие побрякушки, – указывая на сверкающий яркими бликами широкий пояс, слегка оправдываясь произнесла кузина Мануэля, – но все же, если решишь сбежать, то на эти деньги вполне можно купить недорогую машину.
– Мике! – Не сдержавшись, Шеннон сделала то, что хотела сделать ещё после их вчерашнего разговора на утесе. Крепко обняв младшую кузину Мануэля, она изо всех сил пыталась не расплакаться от нахлынувших на нее чувств.
– Спасибо тебе большое. – Тихо прошептала брюнетка.
Отойдя от рыжеволосой девушки на шаг, чтобы в последний раз заглянуть в ее поразительно зеленые глаза, она встретилась с таким же чуть ли не плачущим взглядом. Благодарно улыбнувшись, Шеннон слегка сжала холодные пальцы собеседницы в своих ладонях.
– Я надеюсь, что рано или поздно ты встретишь того человека, кто по-настоящему оценит тебя. – Тихо озвучила она свои мысли. – Кто увидит тебя изнутри, а не только снаружи, обряженную в дорогое платье с затмевающими блеском драгоценностями. Ты сама – одно из самых дорогих сокровищ в мире. Ты словно не обточенный камень, ждущий своего мастера, в руках которого ты обязательно превратишься в редчайший сверкающий алмаз. И я желаю тебе найти того, кто сможет сделать тебя по-настоящему счастливой. Пусть твоя любовь будет столь же сильной, как и моя к твоему брату.
Всхлипнув, Мике с силой растянула свои губы в слабом подобии беззаботной улыбки.
– Надеюсь, всей этой чепухи, что ты здесь только что несла, все же не случится. Я и так не жалуюсь на свою жизнь и больше всех на свете люблю себя любимую. – Попыталась пошутить Мике, смахивая предательскую слезинку со своей щеки. – Черт, никогда не умела прощаться.
Поспешно отвернувшись, чтобы скрыть свои истинные эмоции, Мике незаметно выскользнула за дверь, оставив Шеннон вновь в полном одиночестве.