— Верно, Брокс, но я взял лишь одно место, — пускай у меня будут попутчики! Не так скучно в дороге…
— Эх, бедняга Пох, придется тебе на этот раз обойтись без них. Не часто это бывает, но сегодня так случилось… Ни одно место не продано, кроме твоего…
— Как… никто с нами не едет?..
— Никто, и если какой-нибудь пешеход не сядет в дороге, тебе придется болтать только со мной… Ну, да не стесняйся!.. Ты ведь знаешь, я не прочь перекинуться словечком, другим…
— Я тоже, Брокс.
— А докуда ты едешь?..
— До конечной станции, в Ревель, к клиенту господ Иохаузенов.
И, подмигнув, Пох указал глазами на зажатую под мышкой сумку, привязанную медной цепочкой к его поясу.
— Эй, эй, батюшка, — сказал Брокс, — незачем болтать об этом!.. Ведь мы уже не одни.
И в самом деле, в комнату вошел пассажир, который мог бы заметить выразительный взгляд артельщика.
Пассажир этот, видимо, старался не быть узнанным. Он кутался в дорожный плащ, прикрывая часть лица капюшоном.
Подойдя к кондуктору, он спросил:
— Есть еще свободные места в карете?.
— Целых три, — ответил Брокс.
— Одного хватит.
— Вам до Ревеля?..
— Да… до Ревеля, — немного замявшись, ответил неизвестный.
С этими словами он заплатил бумажными рублями за билет до конечной станции на расстоянии двухсот сорока верст и затем коротко спросил:
— Когда тронемся?..
— Через десять минут.
— Где будем к вечеру?..
— В Пернове, если ветер не помешает. В такую непогоду никогда нельзя ручаться…
— А разве можно опасаться опоздания?.. — спросил банковский артельщик.
— Да вот небо мне не нравится!.. — ответил Брокс. — Тучи мчатся так стремительно… Добро бы еще только дождь!.. Но если повалит снег…
— Послушай, Брокс, не скупись на водку ямщику, и завтра вечером мы будем в Ревеле…
— Надо надеяться! Обычно я езжу не дольше тридцати шести часов.
— Ну, так в путь, — сказал Пох, — незачем мешкать!
— Вот и лошадей запрягли, — ответил Брокс, — ждать больше некого… Стаканчик на дорогу, Пох?.. Шнапс или водка?..
— Шнапс, — ответил банковский артельщик.
Они пошли в ближайший кабачок, сделав знак ямщику следовать за ними. Несколько минут спустя они вернулись к карете, в которой неизвестный пассажир уже занял свое место. Пох уселся рядом с ним, и карета тронулась.
Лошади упряжки были не намного выше ослов, косматые, рыжей масти и такие тощие, что виден был каждый мускул. Но неслись они лихо. Достаточно было посвиста ямщика, чтобы они не сбавляли шага.
Пох уже много лет служил в банкирском доме братьев Иохаузенов. Поступив в банк еще мальчиком, он покинул бы его только по старости. Он пользовался полным доверием своих хозяев, и ему часто поручали отвозить клиентам банка в Ревеле, Пернове, Митаве или Дерпте значительные суммы, которые не решались доверять почте. На этот раз он вез с собой пятнадцать тысяч рублей государственными кредитными билетами стоимостью в сто французских франков, то есть пачку в четыреста билетов, бережно спрятанную в сумку. Он должен был вручить эти деньги клиенту банкирского дома в Ревеле и затем вернуться в Ригу.