— Я начинаю понимать, господин следователь, что, сам того не зная, я замешан в каком-то серьезном деле и вызван в качестве свидетеля…
— Нет… не свидетеля, господин Николев.
— В качестве обвиняемого! — воскликнул майор Вердер.
— Господин майор, — строгим голосом произнес следователь, — прошу вас не выражать своего мнения до тех пор, пока правосудие не высказалось и не вынесло окончательного решения!
Майор вынужден был сдержаться, а Дмитрий Николев пробормотал про себя:
— Так вот зачем меня сюда вызвали!
Затем уже твердым голосом опросил:
— В чем меня обвиняют?..
— В ночь с тринадцатого на четырнадцатое апреля в трактире «Сломанный крест» совершено убийство — убит банковский артельщик Пох.
— Что! Этот несчастный убит?.. — воскликнул г-н Николев.
— Да, — ответил г-н Керсдорф, — и мы имеем доказательства, что убийцей является постоялец, занимавший комнату, в которой вы ночевали…
— А так как этот постоялец вы, Дмитрий Николев… то… — заявил майор Вердер.
— Значит, это я убийца!..
С этими словами г-н Николев вскочил, оттолкнул стул и направился к двери кабинета, которую охранял унтер-офицер Эк.
— Вы отрицаете это… Дмитрий Николев? — спросил следователь, тоже поднявшись с места.
— Есть вещи, которые нет необходимости отрицать, настолько они бессмысленны… — ответил Николев.
— Смотрите…
— Послушайте!.. Ведь это несерьезно!
— Очень серьезно.
— Мне не подобает спорить, господин следователь, — на этот раз уже с высокомерием ответил учитель. — Но все же позвольте опросить, почему обвинение падает на одного лишь постояльца, проведшего ночь в этой комнате трактира?..
— Потому что, — ответил г-н Керсдорф, — именно на подоконнике этой комнаты обнаружены следы, указывающие, что убийца пролез через него ночью и, взломав ставни комнаты, занимаемой Похом, влез к нему в окно… потому что кочерга, послужившая орудием взлома, найдена именно в комнате этого путешественника…
— Действительно, — ответил Дмитрий Николев, — если обнаружены такие улики, то это по меньшей мере странно.
Затем спокойным тоном, как будто это дело отнюдь его не касалось, добавил:
— Допустим, что различные находки говорят о том, что преступление совершил злоумышленник, проникший через окно, однако они вовсе не доказывают, что убийство произошло еще до моего ухода…
— Вы обвиняете, стало быть, трактирщика… против которого следствие не обнаружило никаких улик?..
— Я никого не обвиняю, господин Керсдорф, — еще более высокомерным тоном ответил Дмитрий Николев, — но я вправе заявить, что я последний, кого правосудие может заподозрить в подобном преступлении!..