Подчиненные немедленно поспешили выполнить приказ. Да и сам Дейчман, регулярно пригибаясь при каждом новом близком разрыве, побежал в укрытие.
– Все целы? – Под накат прапорщик нырнул здорово запыхавшись.
– Так точно, ваше благородие, – гаркнул Клевцов. – Правда, у меня, пока бежали, осколок аккурат возле уха прошелестел, еще чуть-чуть…
– Ладно, прекращай эту лирику – живы-здоровы, и ладно пока. Осипов!
– Я, ваше благородие!
– Из штаба что-нибудь ответили?
– Так точно – наблюдать и сообщать о действиях японцев.
– Легко сказать: «наблюдать и сообщать…». Отсюда понаблюдаешь… Вызывай штаб!
– Здесь Скорупо! – донесся из трубки еле узнаваемый голос.
– Прапорщик Дейчман, господин капитан второго ранга.
– Давайте без лишних слов, прапорщик. Что у вас там?
– Четыре миноносца. Пока обстреливают берег. Я приказал всем укрыться в землянке, наблюдать за бухтой отсюда не могу. Предполагаю все-таки траление противником бухты – высаживать здесь десант, да еще с миноносцев, неразумно.
– Согласен. Жду новых донесений. Отбой.
– Вашбродь, – подал голос Мельников. – А может, поснедаем пока? Все равно из землянки не сунешься.
– Ох и боишься ты, как бы каша японцам не досталась, – рассмеялся Дейчман. – Ладно. Давай, Клевцов, раскладывай свое варево, попробуем перекусить.
Каша, как оказалось, вполне дошла в кастрюльке самостоятельно, и моряки, под аккомпанемент близких и далеких разрывов снарядов, с аппетитом пообедали. Обстрел тем временем поутих – ну не было смысла у японцев расходовать весь свой боезапас по пустынному берегу, и прапорщик рискнул полюбопытствовать, что творится в бухте.
Японцы явно тралили акваторию, по всей вероятности, здесь планировалось устроить якорную стоянку для кораблей Того.
– Осипов! – окликнул офицер только что выбравшегося из землянки гальванера. – Давай к телефону!
– Нет связи, вашбродь, – развел руками матрос. – Видать, японец провод перебил.
– Понятно. Попробуй поискать разрыв и соединить. Сможешь?
– А чего бы не поискать. Сделаем.
Может ли мат резануть по ушам с двадцати метров?
Может! Когда Клевцов обнаружил, что один из снарядов угодил прямиком в стоявшую неподалеку от землянки печку, его мнение по поводу данного события, казалось, должны были бы услышать даже на японских миноносцах…
Прапорщик немедленно в краткой матерной же форме порекомендовал матросу угомониться и не расплескивать свои эмоции так громко, после чего гарнизон вернулся к выполнению своих обязанностей – наблюдению за противником.
А миноносцы продолжали заниматься тралением. Наблюдались взрывы двух мин в тралах, а сколько еще японцам удалось обезвредить без шума, оставалось неизвестным.