— Ты… ты что делаешь, Даниэль? — пискнула Кэтрин вмиг севшим голосом, — твои джинсы что, тоже испачканы?
— Пока нет, — честно признался тот и шагнул к Кэтрин.
Он обхватил ладонями её нежное лицо, заглянул в глаза, зажёгшиеся смущением. Наклонился и легко забрал в плен мягкие губы. Кэтрин безвольно ахнула. Не прерывая поцелуя, Даниэль взял её ладони в свои, положил их на свои бедра и, держа пальцы Кэтрин, потащил джинсы вниз:
— Скажи «да», Кэти.
— Я… нет, не могу.
— Скажи «да».
— Я… Да. О боже…
Так они и переспали.
Вечером возвращаясь в кампус, кусая белыми зубами сочный стебелек клевера, сорванный в саду Кэтрин, Даниэль размышлял о ней. Девушка оказалась именно такой, какой он её себе и представлял — нежной, страстной, чувственной, и к тому же по уши влюбленной в него. «Похоже, Кэтрин именно та, кто нужна мне. Она — просто потрясающая. Почти как… принцесса?», — спросил себя Даниэль и усмехнулся, вспомнив, как его отец Амир рассказывал ему сказки в детстве. Но где-то между этих воспоминаний выступило и еще одно — почти забытый образ, запечатлённый в детских рисунках Элли, потрясших его воображение: рыжеволосая девушка, хрупкая, как мечта. Удивительная. И совершенная. «Принцесса… всего лишь мираж, который не существует. И все же — как странно чувствовать, что тебе не хватает именно той, кого ты ещё не знаешь», — подумал Даниэль и покачал головой (в том месяце он запоем прочёл «Мост через вечность22»).
Прошла зима.
В начале весны Даниэль пообещал Кэтрин, что летом он обязательно познакомит её со своей семьей. Когда до вступительных экзаменов в Лондонскую школу экономики, куда они собирались поступать, оставалось совсем немного, Даниэль отправился в Оксфорд. Он собирался договориться с матерью и приёмным отцом о дате приезда Кэтрин. О том, что дома может быть Элли — мастерица испортить ему праздник, в голову Даниэля как- то не приходило.
Сев в пригородный поезд, Даниэль уже через час пятьдесят пять минут оказался на станции «Лондон Кинг Кросс». Купив билет на даблдеккер, Дани с удобством добрался до Оксфорда. Выпрыгнув из красного автобуса, он огляделся. С удовольствием узнавая знакомые места, подхватил на плечо сумку с учебниками и лёгкой походкой пошел к Пенсильвания Авеню.
Меряя шаги по светло-серой тротуарной плитке, Даниэль с легким сердцем вспоминал, как впервые увидел красивый, ухоженный дом Дэвида Александра Кейда. Этот дом стал ему по-настоящему родным. Даниэль улыбался, представляя, как весело играет солнце на ярких витражных стеклах первого этажа — там, где была кухня. Здесь часто собирались немногочисленные приятельницы его матери, болтая о цветах, мужьях, детях, рецептах. Дани ухмыльнулся при мысли о том, что на чердаке этого дома наверняка по- прежнему спрятан большой, глянцевый, расписанный желтым по чёрному, сундук из египетской Александрии. А ещё Даниэль вспомнил, как в этом сундуке он однажды запер надоедливую сестру, чтобы та не мешала ему целоваться с её красивой подругой.