Инструкции, которые давались Лениным и другими членами руководства, были такого сорта: «беспощадное подавление», «действуйте беспощадно», «берите заложников и расстреливайте их», «при обнаружении оружия — расстрел вместе со всей семьей», «заключить всех мужчин от семнадцати до пятидесяти лет в концентрационные лагеря». В одном случае собрали 80 заложников и потребовали, чтобы они выдали живших в деревне родственников повстанцев (дело происходило в период антоновского восстания); за отказ всех немедленно расстреляли.
Потом взяли еще вторую группу; те, как говорится в донесении, «без принуждения все сказали». Пошли в другую деревню, там уже знали о происшедшем. И, как говорится в сводке, «население само пошло навстречу». Один старик привел даже своего сына со словами: «Нате еще одного бандита». Это была борьба, питавшаяся чувством взаимного антагонизма, несовместимости жизни на одной земле и совершенно не вызванная потребностями гражданской войны. Для власти это было скорее пагубно. Например, «декрет о расказачивании» проводился в жизнь и вызвал так называемое Верхнедонское, или Вешенское, восстание, которое описано в «Тихом Доне». В руки восставших попал даже этот документ — «Инструкция о расказачивании». Он распространялся как агитационный материал. В результате восстание развалило весь южный фронт большевиков и открыло путь Деникину почти до самой Москвы: он взял Курск и уже подходил к Туле. Все это не только не было вызвано военной необходимостью, но даже прямо ей противоречило; это было чисто идейное действие.
Никогда за всю историю их борьбы крестьянам не удавалось мобилизовать хоть приблизительно столько же сил, сколько мог выставить против них Центр. Ведь против выставлялись и артиллерия, и бронепоезда, и броневики, и удушающие газы. Но в целом они все же устояли, хотя, по-видимому, с колоссальными жертвами. Это, насколько мне известно, во всей истории единственный случай, когда крестьянская война не была подавлена. И пугачевское восстание, и знаменитая Крестьянская война в Германии в XVI веке, и Жакерия во Франции, и вое-стание Уота Тайлера в Англии — все они в конце концов были подавлены. Но здесь, конечно, нельзя сказать, что крестьяне победили в том смысле, что они поставили свое правительство: у них не было ни соответствующих механизмов, ни четко сформулированной идеологии. Но они отбились. Ленин, который писал в 1918 году, что мы скорее все «ляжем костьми», чем разрешим свободную продажу хлеба, в 1921 году уже признал, что «продолжение этой политики означало бы крах советской власти и диктатуры пролетариата». И была введена политика НЭПа, которая содержала ряд уступок как раз требованиям крестьянских восстаний. НЭП продолжался примерно с 1921 по 1929 год; в это время деревня спокойно жила своим индивидуальным семейно-трудовым хозяйством.