Это можно было видеть и тогда при желании, но спорить было совершенно безнадежно. Я помню, когда пояснял иностранным корреспондентам и нашим демократам, что «Память» — это вообще группы, совершенно незначительные по своей численности и по своему влиянию, то мне отвечали: ну и что же, национал-социалисты тоже были вначале небольшой партией. То есть если бы я сказал, что их вообще нет, то они бы сказали: ну и что ж, было время, когда национал-социалистов не было. Это вопрос желания верить. Помню такой случай. Была такая телепрограмма, и сейчас она есть, которую некий Познер ведет, и он меня пригласил выступить. Там я прочитал выдержку из привезенной из Киева украинской газеты, где говорилось, что к евреям и москалям нельзя относиться как к людям, а нужно рассматривать их как вредных насекомых. На что он сказал: ну, подумаешь, всюду есть такие группы, вот у нас есть «Память». «Ну да, говорю, у нас есть «Память», а газету, которую мне подарили, купили на Крещатике и сказали, что она продается в каждом киоске. Можете вы назвать мне газету, которую издает «Память»?» Он не мог, но нашел правильный ответ: этот эпизод был просто вырезан при монтаже.
Вот я и хочу сказать, что хоть логика была бессильна, но жизнь-то все это проверила. Прошли шесть-семь лет с того времени, и мы видим, что погромы действительно были в большом количестве: и в Сумгаите, и в Фергане, и в Туве, и в Душанбе, но не те, которые предвидели и которыми запугивали — еврейскими погромами, в день святого Георгия. И громили кого угодно, кроме одних евреев, которых никто не трогал. Произошла гражданская война, но в Таджикистане, которую никак русские монархофашисты не могли начать. Поэтому видно, что это были неверные утверждения, скромно говоря, но по существу это была клевета на нашу страну и на наш народ, как носителя фашистской идеологии и фашизма. Ну и что же, были потом какие-то извинения, сожаления высказаны? Ничего. «Огонек» печатал тогда не статьи, а анонимные письма людей, которые ожидали погромов и не спали ночами. И что же, редактор этого «Огонька» выразил сожаление о той волне истерии, которую он поднимал? Он исчез куда-то, мы его не видим. Но истерия продолжается, и ее подогревает этот законопроект, который работает на то же самое: внушает мысль, что Россия опасна, что Россия беременна фашизмом, а это грозит национальной и международной катастрофой. К России нужно относиться как к опасной стране. Происходит некая демонизация России. А в Эстонии проходят каждый год парады эстонских эсэсовцев. В Латвии граждане, которые служили в нацистских войсках, получают за эти свои достижения пенсии из ФРГ. В Израиле непрерывно происходят террористические акты экстремистских организаций. И ни в одной из этих стран не ставится вопрос о том, чтобы ввести закон против фашистской пропаганды. А в России сама Государственная дума ставит такой вопрос. Ну что же, с ней не поспоришь, ей лучше знать. Вот этот страшный образ и внушается этим законом в конце концов.