МАТЬ: Когда в делах что-то начинает не ладиться, с этим невозможно бороться. Мне тоже в каком-то смысле досадно, что вы решили от нас уйти. Но я утешаюсь тем, что не следует придавать этому слишком большого значения.
ЯН: Для меня ценно уже то, что вы разделяете со мною мою досаду и делаете усилие, чтобы меня понять. Не знаю, смогу ли я выразить вам, до какой степени меня обрадовали и тронули ваши слова. Видите ли…
МАТЬ: Наша профессиональная обязанность – быть любезными со всеми клиентами.
ЯН: Вы правы. Короче говоря, мне остаётся лишь принести вам свои извинения, а также, если вы сочтёте это уместным, возместить понесённые вами убытки. Вам, должно быть, пришлось сделать какие-то приготовления, произвести дополнительные траты, и будет совершенно справедливо, если я…
МАТЬ: Мы, разумеется, не станем требовать от вас никакого возмещения. Выражая сожаление по поводу вашей нерешительности, я имела в виду не наши интересы, а ваши.
ЯН: Ах, это всё – пустяки! Главное, что мы с вами пришли к доброму согласию и что вы не станете поминать меня лихом…
Она уходит.
ЯН: Так… Осталось собрать вещи… Да и ужинать здесь вряд ли стоит.
Два удара в дверь. Входит Марта с подносом в руках.
ЯН: Что это у вас?
МАРТА: Чай, который вы просили.
ЯН: Я ничего не просил.
МАРТА: Да? Старик не расслышал. Он часто понимает лишь наполовину.
Ставит поднос на стол. Ян делает неопределённый жест.
МАРТА: Должна ли я унести его обратно?
ЯН: Нет – нет, напротив. Я вам благодарен.
Она глядит на него и уходит. Он берёт чашку, смотрит на неё, ставит обратно на поднос.
ЯН: Стакан пива, но за мои деньги, чашка чаю, но – по ошибке… Или – не по ошибке?
Снова берёт чашку, смотрит внимательно и вновь ставит обратно. Встаёт и ходит по комнате.
Боже! Дай мне силу выбрать то, что я предпочту, и силу до конца держаться этого выбора!
Занавес.
Сцена вторая
Мать и Марта в своем холле.
МАТЬ: Боже, как мне хочется спать!..
МАРТА: Отложите усталость на завтра, а там расслабляйтесь себе на здоровье.
МАТЬ: Я знаю, что ты права. Но всё же признайся, что этот путешественник… не похож на других.
МАРТА: Да, он как-то слишком рассеян и слишком подчёркивает своё якобы простодушие… Не знаю… Во что превратится мир, если приговорённые к смерти начнут поверять палачам свои сердечные горести? Не правда ли?.. В этом есть что-то… порочное. Кроме того, меня раздражает его болтливость. Я уже просто хочу положить этому конец.
МАТЬ: Вот тут-то у тебя как раз и есть что-то порочное. Раньше мы не вкладывали в нашу работу ничего личного – ни гнева, ни сострадания… Мы действовали с полным равнодушием. Сегодня я – устала, а ты – раздражена… Но если обстоятельства складываются неблагоприятно, нужно ли так упорствовать и лезть на рожон ради того, чтобы добыть ещё немного презренного металла?