И вдруг самолет накренился на одну сторону и в салоне появился запах дыма. Началась паника. Многие вскакивали со своих мест, пытаясь убежать в хвост.
— Safety position. Принять безопасную позу, — четко произнес командир.
Его голос казался спокойным и уверенным, и так же уверенно почувствовал себя Роман. Наступил его час, тот один-единственный решительный час, когда человек должен показать все, на что он способен. Наполеон считал, что от одного мгновения, от одной мысли зависит исход сражения. В благоприятный момент, эта мысль вспыхивает и наступает сокрушительная победа.
— Голову на колени, обхватить ноги под коленями! — приказывал Роман, и решительный голос Вики вторил ему.
«Молодец, девочка», — в который раз мысленно похвалил ее Роман.
Другие бортпроводники, на секунду онемевшие от страшной неожиданности, быстро подключились, и скоро в салоне воцарился порядок.
Самолет стремительно приближался к земле. Роман чувствовал на себе взгляды пассажиров. Они смотрели на него преданными глазами, смотрели с надеждой, верой, мольбой. Сейчас он был самый старший, самый опытный, самый мудрый и самый знающий. Он обменялся с Викой взглядом и ободряюще подмигнул. Вика неожиданно ответила улыбкой. «Молодчина», — красноречиво говорил ей глазами Роман. «Ты тоже», — отвечали Викины глаза.
Самолет грохнулся о землю, и посередине фюзеляжа стала образовываться трещина. В передней части уже бушевало пламя.
— Начать эвакуацию! — успел прохрипеть командир и потерял сознание.
— Отстегнуть ремни, снять обувь, оставить все, на выход! — кричали бортпроводники.
Двери в передней части самолета открывать было опасно. Вика направляла пассажиров первого салона к другим выходам. Голос ее гремел:
— Ко мне, прыгайте, съезжайте, убегайте!
Роман казался вездесущим. Он со скоростью барса и с гибкостью пантеры двигался по всему самолету, выталкивая растерявшихся пассажиров из самолета. Они слушались его, они доверяли ему, они полагались на его знания и опыт. С каждым спасенным пассажиром Роман чувствовал себя сильнее, моложе, энергичней. Я молод, я все могу, я спасу вас — говорили его мощная фигура, его уверенные действия, его ловкие движения. Это был парадокс, но в эти минуты он чувствовал себя счастливым. Уже горела середина самолета, нужно было уходить. Дым стоял в горле и щипал глаза.
— Надо уходить, мы сейчас все сгорим! — закричала тоненькая бортпроводница Нелли.
Она была такая юная, такая светлая, такая тонкая, такая неискушенная. Она так хотела жить! Но трещина разверзлась, и она провалилась, словно в ад, в горящее пекло. Мощная струя пены помчалась за ней вслед. Это подоспевшие пожарные стремительно разворачивали свои действия.