— Мне могло пригрезиться. Она говорила не своим голосом, вот и все. Дел тут ни при чем. Моя мать не знает, что она говорит, Никки. Она больна.
Теперь он выпрямился.
— Как тебе угодно, Кейт. Ты можешь давать задний ход, если тебе так хочется. Я всего лишь говорю, что нам нужно достать звезду. Не обязательно показывать ее Джин сегодня вечером или когда-либо еще. Просто пойдем и заберем ее. Какой от этого вред?
Я не ответила и даже не напомнила ему, что закопала звезду в отчаянной попытке избежать тюрьмы. Для полицейских старый значок Дел был весомой уликой, и каждому, у кого его найдут, предстояло многое объяснить.
— Вот так, — сказал он и одарил меня своей лукавой, кокетливой улыбкой, прежде чем соскочил с кровати и начал одеваться. — Никакого вреда. Давай, Пустынная Роза, одевайся и пойдем на прогулку.
Я неохотно подчинилась. Когда я застегивала блузку, мой взгляд упал на картину и фигуру, изображенную в верхнем левом углу. Глаза — ее глаза — сверлили меня насквозь.
Опять попалась.
Я провела лучом фонарика по полкам и земляному полу. Никаких признаков моей деятельности предыдущей ночью заметно не было; я хорошо замела следы. Сейчас, в полупьяном состоянии, я не имела ни малейшего понятия, где закопала звезду. Оставалось только копать по новой. Просто выбери место и начни. Хей-хо, хей-хо.
Ник отглотнул из бутылки, которую прихватил с собой, и поставил ее на полку. Я выбрала место поближе к задней части — тогда я находилась возле свечи в банке из-под джема, правильно? — отступила назад и воткнула в землю металлическое лезвие, едва не упав при этом.
Нет, я была основательно пьяна. Алкоголь не успел выветриться во время прогулки по лесу и по тропе к подножию холма. К тому времени, когда мы добрались до поля, некогда засеянного зеленым горошком, я цеплялась за Ника и задавала ему вопросы, каждый из которых начинался со слова «помнишь».
Помнишь ворону, которую ты застрелил и подвесил на проводе?
Помнишь, как тебя звали Билли Кидом?
Помнишь, как ты учил меня стрелять из старого духового ружья?
Помнишь, как мы стукнулись зубами, когда целовались? Такая сила! Словно крушение поезда.
Ник помогал мне держаться ровно, пока мы шли, хотя сам то и дело налетал на древесные корни и заросли сорняков. «Да, — отвечал он, — я помню». Я прислонялась к нему, ощущала его тепло и мечтала снова оказаться в постели.
Потом Ник открыл дверь овощного погреба, и я стала ощупью спускаться по ступеням, окруженная запахом Дел. Я пропустила последнюю ступеньку, подвернула лодыжку и приземлилась на четвереньки. Потом включила фонарик и осмотрелась. Ник протянул мне рабочий инструмент: у него была своя небольшая лопата.