Джин и тануки играли в го.
Мия остановилась в дверях храма, не зная, что сказать. Сегодня самханцу было явно лучше. Похоже, он даже дополз до водяной купели во дворе и искупался. В еще влажных волосах блестели капельки, струи воды сползали, оставляли на гладкой коже влажные дорожки. Мужчина был только в набедренной повязке, выстиранное кимоно и хакама остались сушиться во дворе.
Дайхиро сердито спрятал ладони в рукава.
— Пас. Снова пас. Ну что за безобразие! Почему опять «пас»? — вопросил он, потрясая лапками в негодовании. — Уверен, ты жульничаешь, хитрый самханский жук!
— Жульничаю в го? Разве это возможно?
— Вот и я думал, что нет. — Тануки оживился. — Давай меняться: я тебе новое кимоно, а ты расскажешь, как это делаешь!
Джин сверкнул белозубой улыбкой:
— А кимоно в соседней деревне сопрешь?
— Позаимствую, — поправил его тануки. — И не в соседней. Где живу — не гажу.
Самханец развел руками:
— Хорошая сделка, уважаемый Дайхиро. Но, увы, никакого секрета нет. Я просто хорошо играю. Могу научить…
— Дайхиро! — перебила его Мия. — Нам нужно поговорить.
Она поднималась в храм с тяжелым сердцем и всю дорогу так и эдак крутила в мыслях предстоящий разговор. Еще и воспоминание об уроке с Такухати вносило дополнительный сумбур. Мысли то и дело сбивались на случившееся в зале. Перед глазами вставало мужественное, искаженное страстью лицо, вспоминался вкус поцелуев и хмельное ощущение власти над опасным хищником. Тем более дразнящее, что он вручил эту власть Мие добровольно и мог отобрать в любой момент.
Она тряхнула головой. Боги, опять? Даже сейчас, в разговоре с самханцем.
Что Такухати сделал с ней?
Дайхиро мгновенно подобрался, реагируя на тон:
— Что-то случилось, Мия-сан?
Рука мужчины потянулась к ножу.
— У меня тот же вопрос.
— Случилось. Подойди, пожалуйста, Дайхиро. Нет-нет, Джин! Ты — сиди.
Только когда оборотень оказался рядом с ней у двери, Мия облегченно выдохнула. Она помнила, каким смертоносно быстрым умеет быть самханец. Но со сломанной ногой Джин не успеет до них добраться.
Тануки встревоженно заглянул ей в лицо:
— В чем дело?
— Он — шпион и убийца, — кивнув в сторону самханца, сказала Мия. — Его ищут войска наместника.
— Ого! — присвистнул тануки. — И что мы будем делать?
— Мия, послушай…
— Мы уйдем. И позовем стражу.
Она не смотрела на Джина. Лгун! Предатель!
Шпион.
— А я говорил, что надо его выбросить. Нечего подбирать всякую пакость. — Тануки с тоской покосился на оставленный у костра тесак, а потом укоризненно — на Мию. — Могла намекнуть. Я бы ножик прихватил.
Самханец поднялся, тяжело опираясь на бамбуковый посох.