Оседлавший меня дядька врезал правой и сразу добавил левой. Первый удар в лицо я пропустил, под второй подставил лоб и сразу пырнул противника в бок. С протяжным стоном жулик свалился с меня и попытался отползти, но я навалился сверху и по самую рукоять всадил кинжал меж лопаток.
Сбоку мелькнула тень; я выдрал клинок из раны и откатился в сторону от долговязого паренька, который поднялся на ноги с моим собственным мечом в руке.
– Брось! – потребовал я, вставая с земли.
Каланча лишь оскалился, и тогда возникший у него за спиной Арчи одной рукой перехватил руку с мечом, а другой свернул тощую шею.
– А расспросить? – шумно выдохнул я.
– А смысл? – фыркнул инквизитор, рассечённая бровь которого заливала кровью левый глаз. Напавший на него в самом начале схватки головорез безжизненно привалился к стене. Из груди у мертвеца торчала рукоять всаженного меж рёбер ножа.
– И то верно, – сплюнул я на землю кровавую слюну. – Нет смысла.
И так было совершенно ясно и понятно, что взять нас в оборот попытались местные тени. И хотели вовсе не убить – нет, скорее просто превратить в отбивную и заставить убраться из города.
Арчибальд быстро обошёл мертвецов и спросил:
– Идти можешь?
Я выпрямился и кивнул.
– Могу.
В голове и в самом деле прояснилось и ничего толком не болело, лишь набухала на лбу здоровенная шишка.
– Тогда давай убираться отсюда!
Так мы и поступили. Собрали оружие и поспешили прочь, стремясь поскорее укрыться в лабиринте запутанных улочек.
– Где твоя кольчуга? – спросил Арчи некоторое время спустя.
– В вещах.
– Принесу. Сам из замка ни ногой. Понял?
– Понял.
– Я серьёзно!
– Представляешь, я тоже!
Арчибальд выругался, и мы отправились в замок.
9
При виде моей разбитой физиономии Кевин Свори только досадливо поморщился и с расспросами приставать не стал. Но у комнаты – той самой, которую я занимал в детстве, – выставить караул не преминул. Просто так, на всякий случай.
– Не хочу хоронить второго Лейми за полгода, – угрюмо заявил седоусый рыцарь, пообещав прислать лекаря.
Я обречённо вздохнул и спорить с регентом не стал. Молча запер дверь, кинул дорожный мешок на пол, стянул грязные сапоги и без сил повалился на кровать. Потом оглядел обстановку, но как ни удивительно, никаких детских воспоминаний на меня не нахлынуло. Перегорело всё давно. Одна злость и досада осталась, ничего более.
Встав с кровати, я налил из стоявшего на столе кувшина привозного вина, полюбовался его рубиновым отсветом выпил, не чувствуя вкуса. Затем отшил лекаря, подпоясался оружейным ремнём и вышел за дверь.
Гвардейцы двинулись следом, будто привязанные. Пытаться избавиться от них не стал даже пробовать и отправился прямиком в подвал. Впрочем, прямиком – это громко сказано, в поисках колдуна пришлось изрядно побродить по мрачным подземельям. И вот тут от караульных вышла польза: нашлось кому показывать дорогу и нести плевавшие горящей смолой факелы.