Вот такого рода чушь произносили на второй год перестройки, когда Михаил Горбачев везде объявлял об открытости советской политики! Примитивнее и глупее это звучать не могло. Я сидел рядом и чувствовал себя неловко. К каким чертям из меня делают идиота? Что должны означать фразы «запутанный спецслужбами США» и «признание собственных ошибок»? Я был разведчиком и выполнял секретное задание. Мне нечего было стыдиться. Я никогда не убивал, не выкрадывал документов и не совершал диверсионных актов. Насколько это было в моих силах, я снабжал Москву сведениями о совершавшихся против моей страны вражеских действиях. В этом я мог здесь открыто и честно признаться. Но что это за секретная возня? Что делать с этими формулировками эпохи Сталина? Зачем эти небылицы?
После представления Гремицких я зачитал текст официального, заранее подготовленного заявления. С содержанием этого документа у меня не было ничего общего. Я привожу его здесь в сокращении как типичный пример «созидательной деятельности» КГБ.
«Дорогие товарищи, уважаемые дамы и господа!
Сначала, по всей видимости, я обязан объяснить вам, почему сегодня я нахожусь здесь, в пресс-центре Министерства иностранных дел, а не у себя в кабинете штаб-квартиры «Радио Свобода» и «Радио Свободная Европа» на Оэтиннген штрассе, 67 в Мюнхене. Для этого мне необходимо оглянуться в далекие годы.
В конце ноября 1965 года с советского военного корабля исчез матрос Олег Туманов, родившийся в Москве в 1944 году. Определенное время считали, что это несчастный случай, но это был побег.
Мною очень скоро занялись британские и американские спецслужбы. Уже в начале декабря 1965-го американский военный самолет привез меня в ФРГ, во Франкфурт-на-Майне. Я оказался в знаменитом “Кэмп Кинге” — приемном лагере для обработки и проверки беженцев и переселенцев из стран Восточной Европы и Советского Союза. За лагерь “Кэмп Кинг” отвечают американская военная разведка и ЦРУ.
Так как, полагаю, вы хотите знать, что привело меня к побегу и предательству, сразу хочу это с вами обсудить.
На этот вопрос нелегко ответить. Мне его ставили уже дюжину раз. Могу только сказать, что мне тогда было примерно двадцать, я хотел взять судьбу в собственные руки и мной руководил определенный эгоизм, а также беспечность относительно возможных последствий. Служба на корабле не была тяжелой и близилась к своему завершению. В Москве ждали отец и мать. Еще раз повторю: мне очень тяжело дать ответ относительно причины моего побега. Как я уже сказал, я надеялся сам определить свою судьбу. К сожалению, все вышло иначе. Я попал в руки американской разведки.