— Матрос, встать, ты какого?.. — договорить не успел, я уже вскочил и бодро гавкнул:
— Тщщ сержант, я уже подшился!
— Хватит п…ть. Я так быстро не подшиваюсь — китель к осмотру.
Осмотрев китель, он с удивлением хмыкнул и одним рывком отодрал подшиву.
— А ну-ка давай при мне еще раз подшейся.
При сержанте я подшился за минуту сорок секунд. Синельников ухмыльнулся:
— Волокешь, однако. Где научился?
— Друзья с армии пришли, показывали, товарищ сержант…
— Правильные друзья у тебя. Так, давай остальным помогай, показывай, бери на себя первые два ряда.
Вот, пожалуй, и все, чем я отличился. На удивление, в роте не было ничего похожего на дедовщину и другие страсти, которыми так любили пугать на гражданке. Не знаю почему, но этого не было. Сержанты пугали, что всё это нам предстоит на своей шкуре испытать в частях, в которые попадем, а пока мы в роте молодого пополнения в учебке. Кто-то из нас после курса пойдет сразу в части, кто-то останется в учебке, обучаться на сержантов, радистов и сапёров. Но это будет потом, а сейчас только изматывающий бег и занятия, занятия с перерывами по расписанию на сон и принятие пищи.
А вскоре на занятиях по инженерной подготовке, когда мы всем скопом изготовляли зажигательную трубку, я снова отличился. Отрезав огнепроводный шнур под углом, для удобства чуть вспорол его и, обломив спичку, засунул её в надрез так, чтобы серная головка плотно лежала на срезе. Прапорщик инструктор, ходивший вдоль шеренги взвода и проверявший правильность изготовления трубки, остановился возле меня.
— Это что за самодеятельность, матрос?
— Товарищ прапорщик, но ведь так же тоже можно, пальцем ведь неудобно спичку прижимать.
— Можно, не спорю, а дальше что делать знаешь?
— Так точно.
— Давай показывай…
Я, взяв у прапорщика капсюль-детонатор, приладил его на другой конец шнура, попросил «обжимы» и соорудил трубку.
— Быстро у тебя, матрос, получилось, а как на время поставить, сообразишь? — ухмыльнулся инструктор.
— Так точно! Товарищ прапорщик, угостите сигаретой.
Хромов, стоявший рядом, услышав мою просьбу, встрепенулся и хотел было высказать своё командирское «фи», но прапорщик, махнув ему рукой, достал пачку «Родопи» и протянул сигарету.
— Дальше показывать?
— Нет, все понятно. Как твоя фамилия, матрос?..
Записав мою фамилию в блокнот, прапорщик отправил меня обратно в строй и продолжил занятия. Я, кроме одобрительного тычка от Синельникова, которому отдал честно заработанную сигарету, заслужил еще пару недоуменных взглядов от сослуживцев.
Кто-то даже прошипел типа «раз…лся». Наплевать, пусть шипит, я его запомнил. Парень откуда-то из Казахстана, вечно ему все хреново, все не так. Вчера ни за что ни про что толкнул на выходе из столовой моего соседа по койке, молчаливого и тихого паренька из Москвы. Синельников, увидев толчок, не задумываясь, отвесил пендаля инициатору. Тот порычал сквозь зубы так, чтобы никто не слышал, и начал теперь постоянно наступать в строю на пятки моему соседу.