5. Сын Генрих, умер в 6 лет.
6. Дочь Элеанора, умерла в 29 лет.
7. Безымянная дочь, умерла в 5 месяцев.
8. Дочь Джоанна, умерла в 35 лет.
9. Сын Альфонсо, умер в 10 лет.
10. Дочь Маргарита, умерла в 58 лет.
11. Дочь Беренгария, умерла в 2 года.
12. Безымянная дочь, умерла вскоре после рождения.
13. Дочь Мария, умерла в 53 года.
14. Безымянный сын, умер вскоре после рождения.
15. Дочь Елизавета, умерла в 34 года.
16. Сын Эдуард.
Этот Эдуард оказался единственным мальчиком, пережившим опасный детский возраст. После смерти своего отца он взошел на престол Англии под именем Эдуарда II. Иными словами, лишь с шестнадцатой попытки Элеанора справилась с главной обязанностью английской королевы — подарила супругу наследника мужского пола. Мать Эдуарда II, по-видимому, отличалась редким терпением и выносливостью. Супруге короля этих качеств явно не доставало: Изабелла Французская наняла убийц, которые и прикончили Эдуарда II, едва ему исполнилось 43 года[77].
Насколько можно судить, Элеанора и Эдуард I были здоровой, вполне совместимой парой и не передали детям тяжелых наследственных недугов. Тем не менее десять детей из шестнадцати — 62% — умерли маленькими, только шесть достигло 11-летия, и только трое (18%) дожило до 40 и более лет. Скорее всего, у Элеаноры были также беременности, заканчивавшиеся выкидышами. В среднем королевская пара каждые три года хоронила ребенка, и так — десятерых. Едва ли возможно представить себе такие потери в современной семье.
Независимо от того, насколько результативным окажется проект «Гильгамеш», с исторической точки зрения уже интересно отметить, что большинство современных религий и идеологий поспешили вычеркнуть из своих формул смерть и загробную жизнь. Вплоть до XVIII века большинство религиозных наставников и философов определяли смысл жизни с оглядкой прежде всего на смерть и посмертное существование. В XVIII столетии зародились и далее развивались такие учения, как либерализм, социализм, феминизм: для них смерть превратилась в техническую проблему, а интерес к посмертному бытию исчез вовсе. Что будет с коммунистом после смерти? А с капиталистом? А с феминисткой? В трудах Маркса, Адама Смита или Симоны де Бовуар мы не найдем ответа на подобные вопросы. Единственная современная идеология, сосредоточенная на идее смерти, это национализм. В самые свои поэтические и патетические моменты национализм сулит погибающим за отчизну вечную жизнь в памяти народа. Но это какое-то расплывчатое обещание, даже сами националисты по большей части не знают, как его расценивать.