На тех же основаниях существуют царства, церкви и торговые сети — с одним лишь существенным отличием: баскетбольные правила сравнительно просты, их можно изложить вкратце, как и те правила, по которым жила группа охотников-собирателей или небольшая деревня. Каждый игрок в состоянии усвоить эти правила, и в его мозгу останется еще место для песен, каких-то образов и даже для списка покупок. Но крупные системы, вовлекающие в сотрудничество не десятки, а тысячи и миллионы людей, порождают огромные массивы информации, которые ни один человеческий мозг не в состоянии самостоятельно обработать и сохранить.
Большие коллективы, создаваемые некоторыми видами живых существ, — такие, как муравейники и ульи, — остаются стабильными, потому что почти вся информация, необходимая для поддержания их жизнедеятельности, закодирована в геноме. Личинка пчелиной самки может развиться либо в королеву улья, либо в рабочую пчелу в зависимости от того, чем ее кормить. Ее ДНК содержит программу поведения для обеих ролей: и правила придворного этикета, и пролетарское усердие. Улей — сложнейшая социальная структура со многими разновидностями рабочих. Тут и собиратели нектара, и воспитательницы яслей, и уборщицы. Но юристов в ульях пчеловоды пока не обнаружили. Пчелы не нуждаются в юристах, потому что не существует опасности, что кто-то нарушит конституцию улья, отказав пчелам-уборщицам в праве на жизнь, свободу и стремление к счастью или утопив кладку яиц в Бостонской гавани.
Но люди совершают такие поступки постоянно. Поскольку социальный уклад сапиенсов принадлежит к сфере воображения, люди не могут сберечь ту информацию, без которой невозможно существование человеческого коллектива, попросту копируя свою ДНК и передавая гены потомству. Требуется сознательное усилие для сохранения всех этих законов, обычаев, процедур, манер и всего прочего, из чего состоит инструкция по функционированию человеческого общества, — в противном случае социальный уклад мгновенно распадется. К примеру, царь Хаммурапи законодательно закрепил разделение своих подданных на знать, простонародье и рабов. Это не естественное разделение: никаких следов его мы в человеческом геноме не обнаруживаем. Если бы вавилоняне не смогли удержать царскую «истину» в своей памяти, их общество перестало бы функционировать. ДНК, переданная Хаммурапи своему сыну, никоим образом не несла в себе информацию, что за убийство простолюдинки аристократ должен уплатить 30 серебряных сикелей. Хаммурапи пришлось обучать своих сыновей законам царства, а сыновья и внуки точно так же осознанно передавали эту информацию своим детям.