ОН И ОНА
У каждого общества свои иерархии. Современные американцы обращают внимание на расу, а средневековые мусульмане о ней практически не думали. В средневековой Индии принадлежность к касте была вопросом жизни и смерти, а в современной Европе мы едва ли обнаружим даже след такой социальной организации. Но одной иерархии придается особое значение во всех известных нам обществах — гендерной. Человечество повсеместно делится на мужчин и женщин, и везде — буквально везде — мужчины пользуются заметными преимуществами.
Один из самых ранних китайских текстов — гадательные кости (1200 до н.э.), с помощью которых предсказывали будущее. На одной из костяных табличек начертан вопрос: «Счастливо ли разрешится от бремени госпожа Хао?» — и ответ: «Если роды выпадут на день дин — удачно, если на день гэн — чрезвычайно благоприятно». Но госпожа Хао родила в день дзяин. Запись завершается мрачным примечанием: «Три недели спустя роды прошли в день дзяин. Неудачно — это девочка»[46]. И через три с лишним тысячи лет, когда коммунистический Китай введет политику «одна семья — один ребенок», некоторые семьи по-прежнему будут рассматривать рождение девочки как неудачу и бросать или умерщвлять дочерей в надежде попробовать еще раз — авось повезет, и будет мальчик.
Во многих обществах женщины считались попросту собственностью мужчины — отца, мужа или брата. Во многих законодательствах изнасилование относится к категории имущественных преступлений, то есть жертва не та, что подверглась изнасилованию, а тот, кому она принадлежит. Соответственно, справедливость восстанавливалась путем возмещения имущественного вреда: насильник уплачивал отцу или брату женщины выкуп за невесту и забирал ее себе. Библия предписывает: «Если кто-нибудь встретится с девицею необрученною, и схватит ее, и ляжет с нею, и застанут их, то лежавший с нею должен дать отцу ее пятьдесят сикелей серебра, а она пусть будет его женою...» (Втор. 22: 28-29). С точки зрения древних евреев, это был разумный способ уладить дело.
Изнасилование женщины, не состоявшей ни в чьей собственности, и вовсе не считалось преступлением — как поднять с земли оброненную неизвестно кем монету не считается воровством. А уж мысль, что супружеское соитие можно расценивать как изнасилование, и вовсе показалась бы абсурдной. Муж обладал полной властью над сексуальностью своей жены. Сказать, что он ее изнасиловал, — все равно что обвинить человека в краже у самого себя. И так полагали не только в глубокой древности — на 2006 год в 53 странах мира все еще не было юридической возможности судить мужчину за изнасилование жены. Даже в Германии в законы об изнасиловании только в 1997 году были внесены поправки и появилась статья за изнасилование в браке