— Ну что, придется возвращаться в Академию? — спросила я, едва мы вышли на улицу из здания больницы.
— Ни за что. Если нас поймают на том, что никакой учебный отдел нам никаких разрешений не давал — то мы все равно огребем. Так давай хоть погуляем, раз выбрались?
Мы перекусили в кафе, а потом даже завалились на какую-то выставку жутких картин. Оттуда нас вежливо попросили уйти, поскольку мы, как оказалось, слишком громко смеялись. Но поскольку в такую рань других посетителей не было, то даже и не представляю, кому мы могли помешать. И самое главное — кто бы на нашем месте удержался от смеха, увидев ту вагину вместо лица на одной из картин! Экспрессионисты вообще очень смешные, так что мы себя виноватыми не чувствовали.
А потом мы переместились в парк, где умяли по целому ящику попкорна. Конечно, я не выдержала и спросила, когда мы развалились на скамейке, наслаждаясь отличной погодой и отсутствием каких бы то ни было прохожих:
— Какой у тебя ник в чате, Эрик?
Он рассмеялся:
— Мой ник можно нехило так продать! Неужели ты думаешь, что я его просто так скажу?
— Скажи не просто так! — я заражалась его весельем. — Давай и я тебе свой скажу!
Теперь он уже смеялся так, что слезы на глазах выступили:
— О да… Абсолютно равнозначный обмен! Абсолютно! Ты там никого, кроме самого Ки, не интересуешь!
Так правдиво, что даже немного обидно.
— Говори ник — а я тебя за это поцелую!
Интересно, человек может умереть от смеха? А от такого смеха? Он даже говорить не сразу смог:
— Больно надо, Питерс!
Но потом почему-то резко затих, посерьезнел и наклонился к моим губам. Кажется, я сама обхватила его за шею. Эрик Линкер целовал настойчиво, все теснее прижимая меня к себе, заставляя задыхаться от волнения и каких-то странных чувств. Ничего общего с нежными и осторожными поцелуями Дэна — Эрик целовал нагло, заставляя меня размыкать губы и отвечать ему с тем же напором. Я очнулась, когда почувствовала, что практически уже забралась к нему на колени и пытаюсь вжаться еще сильнее, а он мне только помогает в этом — с руками у него та же беда, что и со слишком наглым языком.
— Эрик… — я старалась не выдавать свое срывающееся дыхание. Попыталась отодвинуться, но его руки мне этого не позволили. А в ситуациях, когда не знаешь, что сказать, лучше всего — отшучиваться: — То есть ник твой я так глупо упустила ни за что?
— Упустила, — он теперь смеялся тихо. — Питерс, мой ник ты не купишь за то, что я смогу взять и сам.
— Ты такой самовлюбенный, Линкер!
Он неожиданно отпихнул меня и поднялся на ноги:
— Пойдем на мост? Вроде бы фонтаны еще не отключили.