Я посмотрела на Сережу со страхом, вспомнив педофила. Он ушел или просто набирается сил, чтобы отомстить мне? Экстрасенс продолжал:
— Но если вы ищете… «дверь», то она может быть где-то рядом с телом или в месте, где развеян его прах.
Этот разговор загрузил всех нас, даже обсуждать не хотелось. Не потому ли Сережу так и тянет на кладбище? Там может быть его… выход или вход. Не потому ли мне так не хочется ехать на это самое кладбище, хоть убей?
Он вечером сам ответил на незаданные вопросы, словно мои мысли прочитал:
— Маш, я не хочу уходить. Я не уйду… пока сама не выгонишь. У меня есть причина, чтобы хотеть остаться.
Я кивнула, веря.
— Сереж, а почему именно я? Почему именно я стала центром твоего мира?
Он усмехнулся — наверняка хотел отшутиться:
— Кто ее разберет — эту призрачную психологию? Ты ведь помнишь тот вечер, когда в прямом смысле ухватила меня за яйца? Я не привык, чтобы девчонки так уверенно были ко мне равнодушны! И моей последней мыслью перед смертью было что-то наподобие: «Завтра же обложу эту Потапову по всем фронтам, а то ишь, ерепенится». Наверное, этой мыслью я выбрал тебя — последняя в моей жизни девчонка, которая меня заинтересовала. А ты выбрала меня, когда взяла мой телефон — ну, знаешь, такое почти не завуалированное желание поддерживать со мной связь. Так что, думаю, мы оба виноваты.
По-моему, сильно притянуто за уши. С другой стороны, кто ее разберет — эту призрачную психологию? Я уточнила:
— То есть это была даже не симпатия, а просто вызов самолюбия? Вознамерился влюбить меня, чтоб поставить на место, а потом бросить?
— Скорее всего… — он улыбался — очевидно, виноватым себя не чувствовал.
— Вот же мудак… Уже начинаю думать, что есть и положительные стороны в твоей смерти!
— И даже после нее я тебя по всем фронтам обложил! — он не может вынести, если последнее слово останется не за ним. — Я всегда был человеком слова!
Я насупилась и демонстративно ушла в комнату. Он сквозь закрытую дверь вплыл за мной:
— Наверное, я бы узнал тебя получше и уже не захотел бы бросать, — даже в голосе звучала широченная улыбка.
Мне теперь в каждой его фразе мерещится признание в чем-то очень серьезном?
— Поможешь с начерталкой? Через два дня надо сдать.
На следующий день он не пошел со мной в институт, заявив, что хочет поваляться на диване, укутавшись в пледик за чашкой какао. Сразу понятно, что что-то задумал. Поэтому когда Артем предложил после пар составить мне компанию — я с радостью согласилась.
Когда в подъезде мы почувствовали подозрительный запах, то на мой этаж рванули уже бегом.