Когда она произносила это имя, ее голос ожил, в нем зазвучали теплота и боль. И громадный пес вдруг заскулил чуть слышно, с тоской глянув янтарными глазами в глаза хозяйке. Потом посмотрел на Неоптолема и чуть заметно мотнул большим пушистым хвостом по доскам корабельного днища.
— Он понял, — сказала Андромаха Неоптолему. — Он все понимает. Подойди к нему, не бойся.
— Я и не боюсь.
Преодолев невольное содрогание, мальчик опустился на корточки возле собаки и протянул к густому загривку здоровую руку. Тарк напрягся, но не шевельнулся и молча дал Неоптолему провести пальцами по своему золотистому меху.
— Я принес поесть тебе и Астианаксу, — сказал Неоптолем, указывая глазами на большое блюдо с лепешками, плошкой сыра и кувшином воды, которое он перед тем поставил на одну из бочек. — Вы же голодные.
— Спасибо, — Андромаха вновь опустилась на скамью. — Воин дал мне вчера лепешку, и я покормила сына. А мне есть не хочется.
— Ты больше суток голодаешь! — покачал головой Неоптолем. — Так нельзя. Поешь, прошу тебя.
— Хорошо.
Она взяла блюдо к себе на колени и принялась за еду, а он сидел на сундуке и смотрел, как она отламывает кусочки хлеба своими тонкими смуглыми пальчиками, как подхватывает в ладонь горсточку сыра и осторожно берет его розовыми губами, похожими на свернувшиеся лепестки шиповника. Никогда Неоптолем не думал, что можно так восхищаться и любоваться, наблюдая за чьей-то едой.
Молодая женщина отломила половину лепешки и протянула Тарку. Тот сразу проглотил кусок, и снова большой пушистый хвост описал полукруг по шершавым доскам.
— Дай ему еще, — сказал Неоптолем. — Я принесу побольше. Ничего другого у нас пока нет, но кормчий говорит: если не будет сильных штормов, то через пару дней мы сделаем остановку на одном из островов, что у нас на пути — там мы выменяем у пастухов молока, мяса, еще сыра.
— А куда мы плывем? — спросила Андромаха, наливая в чашку воды и поднося ее к губам.
— Мы плывем в Эпир, в мое царство, — ответил мальчик.
— Да, Ахилл говорил, что старый царь Эпира — брат его отца, и что власть над этой землей перейдет к вам. А далеко это от Фтии, в которой вырос Ахилл?
— Близко. Пелей мечтал объединить эти земли, но родственников у нас еще много. А ты, выходит, и вправду хорошо знала моего отца?
Андромаха посмотрела ему в лицо своими изумрудными глазами и проговорила тихо:
— Ты можешь не верить, Неоптолем, но твой отец и мой муж действительно были самыми близкими друзьями. И мы любили… мы любили Ахилла!
И тут силы снова ей изменили, она вскрикнула и, всплеснув руками так, что блюдо едва не соскользнуло с ее колен, закрыла лицо ладонями: