Троя. Герои Троянской войны (Измайлова) - страница 555
Сети, славный начальник охраны, а последние двадцать два года — первый везир фараона, жив и здоров. Наследовавший Рамзесу новый повелитель Двух царств оставил его в прежнем звании и очень ценит. Через год после возвращения Гектора в Трою Сети навестил царя и его семью, не скрывая, впрочем, что приехал еще с одной целью… Он просил отдать ему в жены Хрисеиду, и девушка согласилась. У них родились два сына — у старшего теперь тоже есть сын.
А печальное пророчество умирающего Приама, в конце концов, сбылось. Неоптолем не дожил до старости. Три года назад Эпиру стали угрожать соседи: царь Фессалии вздумал заявить права на южную часть эпирских земель. Неоптолем с войском встретил врагов и заставил бежать чуть ли не через всю Фессалию, однако в бою получил рану, которой вначале не заметил. Рана воспалилась и, вернувшись домой, он через два дня умер. Фессалийцы, узнав об этом, попытались было вернуться, но поплатились: Авлона не стала гоняться за ними, отряды мирмидонцев окружили врагов и почти всех уничтожили. Больше ни из Фессалии, ни из других соседних земель никто не угрожал Эпиру.
Наследует власть старший сын Неоптолема Полидевк. Сейчас ему восемнадцать, он давно принес свои волосы в жертву Аполлону, и вскоре станет царем. У него три брата, а сестер нет, значит, никого не придется отправлять в Темискиру, в войско амазонок.
Вот уже вторую весну на кургане Неоптолема вырастает и распускается огненно-красный мак, точно его пламенная душа рвется вновь в мир живых из грустного царства теней.
Вот уже вторую весну на его кургане вырастает и распускается огненно-красный мак
Вот и все.
Наверное, раны Троянской войны теперь зажили. Хотелось бы в это верить.
— Казалось бы, такой хороший конец, но отчего же так грустно?
Михаил смотрел в окно, за которым воробьи плескались в большой, уже не ледяной, а самой настоящей, глубокой дождевой луже. На березовых ветках, любопытно заглянувших в профессорский кабинет, висели коричневые сережки, небо было в перистых облаках.
— Отчего так грустно? — повторил профессор тихо. — Это наше сознание так устроено. Одна смерть, упомянутая после стольких побед, спасений, одна-единственная, и мы не можем с ней смириться. Ну, а теперь — главный вопрос: кто написал роман?
— Ясно, что кто-то из тех, о ком он написан, — без раздумий сказал Миша. — Вряд ли нашелся бы кто-то сторонний, кто бы все это записал. Ну, и потом эмоциональность, компетентность во многих вопросах. А кто… Сложно сказать. Они все ребята грамотные.
— Ничего ты не понимаешь! вдруг воскликнула Анюта и незаметно смахнула назойливую слезинку, которая ползла и ползла по ее щеке. — По концовке четко видно, кто это писал. Кто мог с таким трагизмом и такой простотой написать о смерти Неоптолема…