Возвратясь на квартиру своего друга, он застал там Зиту, которая поджидала его, подобная статуе из слоновой кости и золота.
— Мне вас просто жаль,— сказала она.— Близится день, какого еще не было с начала времен и который, может быть, не повторится раньше, чем солнце со своими спутниками не вступит в созвездие Геркулеса. Не сегодня-завтра мы обрушимся на Иалдаваофа в его порфировом дворце, а вы, горевший желанием освободить небеса и победоносно возвратиться на освобожденную родину, вы забываете все свои великодушные намерения и дремлете в объятиях дочерей человеческих. Какое удовольствие получаете вы от общения с этими нечистоплотными зверьками, созданными из таких неустойчивых элементов, что, кажется, они беспрерывно распадаются? Ах, Аркадий, я была права, не доверяя вам. Вы типичный интеллигент, в вас говорит одно лишь любопытство. Вы неспособны действовать.
— Вы неправильно судите обо мне, Зита,— ответил ангел.— Любовь к дочерям человеческим заложена в природе сынов неба. Конечно, телесная субстанция женщин, как и цветов, тленна, тем не менее она чарует чувства. Но ни один из этих зверьков не заставит меня забыть мою ненависть и мою любовь, и я готов выступить против Иалдаваофа.
Зита, вполне удовлетворенная его решимостью, потребовала, чтобы он и впредь неуклонно трудился над осуществлением их грандиозного замысла; спешить не надо, но и откладывать не следует.
— Большое дело, Аркадий, состоит из множества мелких. Самое величественное целое слагается из тысячи ничтожных частиц. Не будем пренебрегать ничем.
Она пришла за ним, чтобы вместе отправиться на собрание, где его присутствие необходимо. Там будут подсчитаны силы восставших.
Она добавила только одно:
— Нектарий тоже придет.
Когда Морис увидел Зиту, он нашел ее непривлекательной. Она не понравилась ему, потому что красота ее была совершенной, а подлинная красота всегда вызывала в нем какое-то тягостное удивление. Узнав, что она тоже восставший ангел и собирается вести Аркадия к заговорщикам, он почувствовал к Зите неприязнь. Бедный юноша пытался удержать своего товарища всеми способами, какие подсказывали ему ум и обстоятельства. Он умолял своего ангела-хранителя остаться с ним, обещал за это повести его на замечательное состязание боксеров, на обозрение, где они увидят апофеоз Пуанкаре, наконец, в одно место, где имеются женщины, необычайные по красоте, таланту, порокам или уродству. Но ангел не поддавался никаким искушениям и заявил, что уходит с Зитой.
— Зачем?
— Чтобы подготовить завоевание небес.
— Опять это безумие! Завоевание не… Но ведь я же доказал тебе, что это и невозможно и нежелательно.