Тин-Тин шла за водой к ручью, набравшему новую силу от частых осенних дождей. Студеная вода с ледяным звоном прыгала по камням, и, черпая ее, Тин-Тин с грустью думала: скоро и ты превратишься в тин-тин… С севера неумолимо надвигался другой лед — гилгил. Гилгил отнял у нее Гойгоя, и гилгил же несет ей нового мужа.
В межсезонье, когда лежбище уже покинуто моржами, а в открытое море нет нужды выходить, мужчина-охотник исподволь готовится к зиме. Байдара еще не убрана на высокие подставки, но эти подставки уже чинились, обкладывались тяжелыми камнями, затягивались ослабевшие ремни, сменялись подгнившие.
Менялась и покрышка яранги — полуистлевшие моржовые кожи сдирались, и на их место натягивались новые, еще желтые и полупрозрачные. В солнечный день в яранге было празднично от обилия теплого света.
Шкура белого медведя, убитого весной, хорошо подсохла. Ее очистили от жира, размяли крепкими пятками, и теперь она годилась для того, чтобы пойти на полог.
Ночью над ярангами шелестели крылья улетающих птиц, будя спящих людей.
А лед все приближался.
Красное солнце — вестник ненастья,
Белое поле морского льда,
Утренний холод дрожащих звезд
И пурга Млечного Пути —
Все это вестники идущей зимы,
Надвигающейся зимы жизни моей.
Почему нельзя повторить весну?
Почему нельзя продолжить ее
Бесконечно и вечно…
Пины пришел в ярангу Кэу и сказал:
— Лед подошел.
— Он еще далеко от берега, — возразил Кэу.
— Но рано или поздно он подойдет, — сказал Пины.
— Не надо торопить время, оно идет независимо от нас…
— Есть вещи, которые зависят от человека, — настаивал Пины.
— Есть законы, установленные предками, — жестко ответил Кэу, и Пины испугался своей настойчивости. Эдак все можно испортить, и Кэу может по праву старшего взять в свою ярангу свободную женщину.
— Я только пекусь о будущем, — смиренно произнес Пины. — Детей нет у моей жены…
— Еще неизвестно, кто этому виной, — неопределенно сказал Кэу, усиливая тревогу Пины.
Пины смотрел на непроницаемое лицо брата и мучительно пытался разгадать его истинные мысли и намерения. Поначалу Кэу как бы заронил надежду и даже подтвердил ее там, в тундре, когда встречались с оленными родичами Тин-Тин… А если сам подумывает взять в свою ярангу молодую женщину? Это было бы очень несправедливо, и от нахлынувшего гнева Пины даже закашлялся.
— Пей, — Кэу придвинул брату деревянную чашу, полную горячего мясного варева. — Это хорошо очищает горло.
Пины сдержался. Внешне спокойно он принял из рук брата чашу и отпил.
— Надо съездить за дровами, — сказал Кэу. — Готовь байдару.
Байдару перетащили к лагуне и там спустили в воду. За дровами ездили к проливу, куда течением прибивало большие древесные стволы, выросшие в неведомых далеких землях.