На верхней палубе в бассейне маленькими бриллиантами отражались звёзды.
Макс принёс по бокалу аперитива:
— Пьют какую-то гадость! Сейчас бы водочки или виски, — слегка сморщившись, посетовал он.
— Похоже, виски волновал твою душу ещё до этой яхты, — рассмеялась Ева.
— Нет, это коньяк, — поддержал шутку Евы Макс, опрокинув бокал аперитива.
Захмелев чуть больше, Макс у всех на глазах опустился перед Евой на колени, заведя руки за спину как арестант, и громко сказал:
— Прости, Ева! Божество неприкосновенно! Виноват, искуплю!
Встав, Макс полез за звёздами в бассейн. Девушка вернула полный бокал официанту и хотела незаметно для «ухажёра» уйти, но к ней подошёл Даниэль:
— Извини, был занят в продаже яхты, не мог уделить тебе внимание. Выступила ты виртуозно. А это ещё одно разбитое сердце? — показав на Макса глазами, спросил Даниэль.
— Ну что ты! Это загадочная русская душа, о которой у вас будут все говорить.
— В отель?
— Да.
«На Том Свете: «Что-то и здесь я неважно себя чувствую»»
В катере мы с Отто не проронили ни слова. Я понимал, что на эстонца вышел синдикат, это было ожидаемо, поэтому волновало меньше, нежели только что состоявшийся разговор с неким Олегом Петровичем. Кто он Еве, и почему наши отношения с ней раздражают его настолько, что он, в конце концов, скатился до угроз? Я точно знал, что Ева свободна и, с ее слов, замуж не собиралась. Тем более что о нашей взаимной симпатии друг к другу известно половине Монте-Карло. На синдикат тоже не похоже, Олег Петрович упомянул покер в крайне негативном свете всего лишь раз, указывая на низость моего положения в обществе. Кто этот средневековый инквизитор, вдруг появившийся на нашем совсем не безоблачном горизонте? Погрузившись в размышления, я не заметил, что катер-челнок поменял привычный маршрут и причалил к солидной яхте, пришвартованной на другом конце пирса. Отто предложил подняться на борт.
— Отто, что это за яхта? — недоумевая, спросил я.
— Михаэль, с тобой хотят поговорить, — отводя глаза в сторону, произнес эстонец.
— А хочу ли этого я, ты подумал?
— А здесь думаем мы, молодой человек. Поднимайтесь, — дружелюбно, но твердо сказал крепкий мужчина лет пятидесяти, находящийся на яхте, и протянул руку. Деваться было некуда, на пирсе и палубе находились ребята крепкого телосложения и спортивного вида, и я вместе с Отто пошел в кают-компанию. Перед входом мужчина остановился и обратился к Отто:
— Ты пока побудь на палубе, а если потребуешься — мы тебя пригласим.
Он взял меня под локоть, завел внутрь. В кают-компании по центру стоял стол с четырьмя мягкими кожанами креслами, два из которых были свободны. Провожатый сел сам и предложил свободное кресло рядом.