Ева поняла, что это не поклонники, и холодок пробежал по спине, и вдруг дерзкая мысль про камеру пришла в голову: «Помирать, так с музыкой». Она достала из футляра саксофон, быстро вставила эску, надела мундштук с тростью, закрепила его лигатурой и вольная импровизация на тему «Мурки» разорвала пространство. Ева играла экспрессивно, полным звуком. До самого конца её никто не перебивал. Отыграв, она опустила саксофон и только теперь перевела дух.
— Настоящая Ева Милан! Посмотри, Анна, — бросил через спину в угол зала Хиндли: — Вот у нее все получается. Покорила пол-Монако, Михаэля у тебя увела, я думаю, поручи ей курьера — алмазы были бы сейчас здесь, на столе.
На удивление, к столу как ни в чем не бывало подошла журналистка Анна Кренева.
— Это не мой прокол, я сделала все, что от меня зависело, — стараясь не смотреть Еве в глаза, оправдывалась Анна: — Я привела ваших мачо прямо на место, а они двух мужиков скрутить не смогли.
— Ладно, иди. Они уже получили по заслугам, — заворчал Сэм, видно, бойцы были его.
— Все? — коротко выдавил сквозь зубы Майкл.
— Да, все четверо, надо набирать новую группу, — спокойно ответил Сэм.
— Подойди, девочка, к столу, что стоишь у дверей, как не родная, — обратился к Еве Хиндли: — Вот, присаживайся к нам. Инструмент-то оставь, — видя, что девушка собирается садиться в кресло с саксофоном, заботливо предложил Хиндли. Ева сняла саксофон и положила перед собой на столе. Сэм жадно посмотрел на ее руку с перстнем.
— Видишь, мы играем с тобой в открытую, — начал радушно Майкл: — Потому что шансов выйти отсюда живой у тебя меньше, чем ты думаешь, и шутить, как ты, наверное, поняла, мы не любим.
— Скажи, можно играть на саксофоне одной рукой? — вдруг спросил Сэм. Девушка поняла, к чему вопрос, на ее лице был явный испуг, но она пожала плечами.
— Какой ты кровожадный, Сэм, я думаю, Ева сама отдаст перстень, который тебе понравился, и до этого не дойдет, — попытался успокоить девушку Майкл, отстригая щипчиками кончик сигары, — Она девочка умная, правда?
Ева сняла перстень с зеленым камнем с проступающей в его глубине короной и положила на стол.
— Что вам надо от меня? — спокойно, собрав все свое хладнокровие, спросила пленница, и ее голос не дрогнул.
— Я хочу наказать Михаэля, — раскурив сигару, произнес Хиндли, выпуская облачко дыма. — Не удивляйся, Ева, я знаю его давно, гораздо дольше, чем ты.
Ева насторожилась, но пыталась не показывать виду, Майкл расценил реакцию девушки по-другому: — Он обманул нас в Австрии, когда принимал участие в турнире, дал обещание и не выполнил, и мы понесли очень большие убытки. Но главное, Ева: этот мерзавец опозорил мою дочь, небезызвестную тебе Анну, и лишил наследников, заставив сделать ее аборт, и теперь она не может иметь детей. Похоже, и тебя ждет то же самое.