– Ах ты, маленький ублюдок, – прошипел Туран. – Ты за это заплатишь.
– Ты не осмелишься. Отец запорет тебя.
Туран усмехнулся, показав покрасневшие от крови зубы.
– Отцу на тебя наплевать. Ему нужен сын, который способен сражаться. А на что годишься ты?
– Заткнись.
– Отец тебя ненавидит, брат. Он ненавидит твою слабость, твое нытье, твое…
– Заткнись! – взревел Юсуф и бросился на брата.
В последнюю секунду Туран сделал шаг в сторону и выставил ногу, Юсуф споткнулся и рухнул лицом в пыль. Когда он попытался подняться, Туран сильно ударил его ногой в бок. Воздух вышел из легких Юсуфа, и он остался лежать на земле, задыхаясь. Но чем он сильнее пытался втянуть в себя воздух, тем труднее это становилось.
– У тебя очередной припадок, младший брат? – насмешливо спросил Туран. – Вот только сейчас ты даже не можешь позвать на помощь.
Он снова лягнул брата по ребрам, и Юсуф сжался в комок, пытаясь защитить руками голову. Его ребра горели, он задыхался, воздуха отчаянно не хватало. Туран склонился над ним, и Юсуф почувствовал горячее дыхание брата на своем лице.
– Ты жалок. Мне бы следовало оставить тебя умирать в Дамаске. – Он схватил Юсуфа, перевернул на спину и уселся ему на грудь. – Скажи мне, младший брат, – Туран усмехался, глядя на быстро краснеющее лицо Юсуфа. – Как на языке франков будет маленький жалкий ублюдок?
Юсуф уже практически ничего не слышал. Мир тускнел, погружаясь в непроглядный мрак. Потом кулак Турана обрушился на его лицо, и больше Юсуф ничего не помнил.
* * *
Джон спешил изо всех сил, у него уже начали болеть ноги, когда он шагал по узким улочкам Баальбека, обходя женщин в чадрах и бородатых мужчин. Он тихонько ругался, возмущенный тем, что Айюб заставил его тащить корзину. Спина и плечи в тех местах, где к ним прикасались ремни, горели от боли, но он стиснул зубы и продолжал идти дальше. Золотой динар того стоил.
Он вышел из переулка на темную площадь, находящуюся в тени древнего римского храма, и, бросив взгляд на уходящие ввысь мраморные колонны, поспешил дальше. Никогда прежде ему не доводилось видеть таких монументальных строений, даже в Константинополе или Акре. Миновав храм, Джон вновь перешел на бег и свернул на улицу, которая вела к дому Айюба. Он обошел задние ворота, где на страже, положив копье на плечо, стоял скучающий мамлюк. Стражник открыл маленькую дверцу, и Джон быстро вошел внутрь. Он пересек двор, направляясь к амбару, приземистому строению, примыкавшему к правой стене, и застыл на месте.
Он увидел сидевшего у двери Таура, который закрывал руками голову – сквозь пальцы сочилась кровь. Чуть в стороне Туран склонился над Юсуфом. Юсуф был без сознания, его лицо превратилась в распухшую, кровавую маску, но Туран продолжал его бить. На пороге стояла Зимат, у нее была разбита губа, а туника разорвана. Она увидела Джона и шагнула к нему, но Туран встал и схватил ее за руку.