Рэй согласился, но добавил, что такая схема нуждается в человеке на месте событий, человеке на содержании у французов или египтян, чтобы передавал информацию и координировал действия другой стороны; и он убежден, что этим человеком был Хайрабедян, который, к сожалению, погиб. У него можно было бы вытянуть весьма важные признания.
Он предоставил очень хорошие рекомендации от резидента в Каире и отличные отзывы из посольства в Константинополе в то же самое время, когда появились первые свидетельства о французских замыслах в Мубаре; но в таком срочном деле не было времени проверять подлинность письма резидента или отзывы. Наверняка это фальшивка, ибо оказалось, что в Суэце переводчик неоднократно передавал ободряющие слухи о галере, загруженной в Кассаве, которые наверняка выдумал, или знал, что это точно не так. Доктор Мэтьюрин это подтвердит, как полагает Рэй.
— Разумеется, — согласился Стивен, — но обманывал ли он нас или сам обманулся, я не могу сказать. Возможно, его бумаги помогут в этом разобраться.
— Какие бумаги после него остались? — спросил Рэй.
— Небольшая шкатулка с поэмами на современном греческом и несколько писем, — ответил Стивен. Отчасти потому, что ему нравился Хайрабедян, а отчасти из естественной склонности не давать всю информацию, он умолчал о челенке капитана Обри, продолжив: — Я просмотрел их по просьбе капитана Обри, пытаясь обнаружить сведения о семье, с которой можно связаться; те письма, что на греческом, не дали нам ничего, а те, что на арабском или турецком, я не смог прочесть. Увы, но я не знаток восточных языков.
— Письма не были утрачены при набеге бедуинов? — спросил Покок.
Адмирал двинулся к выходу, бормоча извинения.
— Нет, — ответил Стивен. — Они находились в рундуке капитана Обри, который удалось спасти.
В ожидании адмирала Покок говорил о сложности отношений между Турцией и Египтом, а когда тот вернулся, продолжил:
— Я думаю, вы согласитесь, сэр Фрэнсис, как следует из последнего доклада из Каира, стало очевидным, что Мухаммед Али никогда не оставил бы нового шейха в Мубаре даже на месяц, даже если бы тот смог получить власть.
— О, полностью, — устало ответил адмирал. — Ну что же, первый вопрос мы оставляем в подвешенном состоянии, до тех пор, пока не расшифруют остальные письма Хайрабедяна. Переходим далее. Мистер Рэй?
Мистер Рэй очень сожалел, что как бы ему ни хотелось сейчас рассказать о серьезном прогрессе, но особо сообщить нечего. В какой-то момент, благодаря точному и подробному описанию, полученному им у предшественника мистера Покока, он подумал, что почти поймал важного французского агента и нескольких его коллег. Но то ли профессор Грэхэм ошибся, то ли подозреваемый понял, что его раскрыли — никакого результата.