Так сказать, строевым маршем на лодках, ведь поскольку ничто не могло заставить этих людей идти в ногу или стоять по стойке смирно, то офицеры и не хотели вести их парадным строем по улицам, заполненным красномундирниками, и предпочитали перемещать морем.
Здесь они чувствовали себя свободно и держали мушкеты так, как считали нужным. И когда Джек окончил формальный обход, то сказал Моуэту:
— Мистер Моуэт, давайте проведем перекличку, будьте так любезны.
— Всем матросам собраться на перекличку, — передал Моуэт боцману.
А тот уже распространил приказ далее, издав ряд последовательных выкриков и коротких резких замечаний, словно созывал людей из самых дальних глубин кубрика и форпика. Моряки свалили оружие в кучи, которые заставили бы любого солдата покраснеть от стыда, и собрались в беспорядочные группы на ровном пыльном участке земли, заменяющем левую сторону квартердека.
Писарь называл имена, и матросы выходили один за другим, от воображаемой грот-мачты до правого борта, прикладывая руку к голове при приближении к капитану и отзываясь: «Здесь, сэр».
Команда заметно уменьшилась. Хотя некоторые, конечно, находились в госпитале, флотской тюрьме или на военной гауптвахте, многих, очень многих забрали.
И все же, несмотря ни на что, Джек с необычайной яростью боролся за своих старых товарищей и лучших моряков, и иногда заходил так далеко, что даже прибегал к подлогу, искажению фактов и открытой лжи, когда его в категоричной форме принуждали отдать некоторое количество людей. И теперь, когда моряки выходили из строя, не нашлось бы и одного, кого он не знал уже много лет. Некоторые и в самом деле служили еще под его первым командованием, на четырнадцатипушечном бриге «Софи», а среди остальных не было ни одного юнги – сплошь умелые моряки.
Все они были умелыми, а многие вполне могли получить звание старшины-рулевого на флагмане, по крайней мере в том, что касается мастерства. Они смотрели на него приветливо, когда он проходил мимо, а он на них — с чувством глубокого отвращения. Никогда, никогда он не видел еще настолько жалкой команды: с похмелья, неряшливые, выдыхающие перегар.
Моуэт, Роуэн и штурманские помощники героически пытались занять их на протяжении всего дня, но было бы жестоко отказывать им в свободе, не просто жестоко, а противоречило всем флотским традициям. А если эта свобода продлится еще дольше... Дэвис не отозвался, хотя его имя прозвучало дважды.
— Дэвис сбежал? — спросил Джек, оживившись.
Дэвис, старый морской волк, мрачный, непомерно сильный и опасный, с готовностью поступал добровольцем под командование Джека или при любом удобном случае переводился на его корабль. И ничто, ничто не заставило бы его дезертировать.