Кенди захлопнула книгу, опустила на колени, и Уолли почувствовал: пора что-то сказать.
– Как тебе книга? – спросил он.
– Никак, – ответила Кенди и рассмеялась.
Он ущипнул ее за колено, хотел засмеяться, но сжалось горло. Кенди тоже наградила его щипком, с тем же чувством и силой. Какое счастье, подумал Уолли, что они так похожи.
Солнце было уже высоко, а они все мчались сквозь бедные, смиренные городишки, точно заблудившаяся королевская чета; жемчужно-белый «кадиллак», красная обивка с причудливыми разводами – следы одной из проказ Сениора, ослепительно прекрасные пассажиры заставили оглянуться не одного встречного прохожего. Все, кто их видел в то утро, никогда не забудут это промелькнувшее мимо чудо!
– Не много осталось, – сказал Уолли, сочтя за лучшее в этот раз просто опустить руку на колено Кенди рядом с «Крошкой Доррит».
Кенди положила поверх его руки свою.
Тем временем Мелони явно с какой-то целью прошествовала через холл к выходу, чем привлекла доброе, недремлющее око миссис Гроган.
– Что-то случилось, деточка? – спросила она.
– Не знаю, – пожала плечами Мелони. – Но держу пари, новый парень в нашу дыру не пожаловал.
«Мелони сегодня сама кротость, – подумала миссис Гроган. – Девочка стала гораздо мягче». Действительно стала – немного, самую малость.
Мелони наверняка шла по какому-то делу. Миссис Гроган, долго не раздумывая, двинулась за ней.
– Боже, какой ветер! – воскликнула она, переступив порог.
«Ты что, только проснулась?» – подумала Мелони, но промолчала. Может, и правда безразличие, мало-помалу овладевавшее ею, смягчило слегка ее нрав.
– Начальник станции, – сказал Гомер, первый увидевший мертвого.
– Этот кретин, – буркнул доктор Кедр, путаясь ногами в траве.
– Кретин не кретин, но он мертв, – отозвался Гомер.
Нашел где умереть, только лишние неприятности приюту, хотел было сказать доктор Кедр, но сдержался. Если и он стал мягче, то тоже совсем немного.
В Сент-Облаке ничто не располагало к смягчению характеров.
Услыхав шорох травы, Гомер увидел спешащую к ним Мелони.
«О Господи! – взмолился он из самой глубины сердца. – Дай мне возможность вырваться отсюда!» Мощный порыв ветра отбросил с его лба волосы, он словно стоял на капитанском мостике, плывя навстречу разбушевавшемуся океану, которого он никогда не видел.
А доктор Кедр думал о «больном» сердце Гомера Бура. Как лучше сказать ему о вымышленном недуге, чтобы не напугать молодого человека, не вызвать в его памяти смертельный ужас, застывший на мертвом лице станционного начальника. «И что могло этому дуралею привидеться?» – спрашивал себя Кедр, помогая волочить тело к дверям больничного отделения.