Леди Бартрам поднесла к глазам бинокль и стала беззастенчиво изучать француженку. Маркиз, немного поколебавшись, последовал ее примеру.
– Говоришь, вдова, Лонгмор? – мать всегда упоминала его титул в присутствии леди Бартрам, у которой было две дочери на выданье – темноволосые маленькие феи, однако же чересчур костлявые на его вкус.
– Да, красивая молодая вдова. Говорит на ужасающем английском. – добавил Лонгмор.
– Ну, для тебя это проблем не представляет, – заметила Клара.
– Совершенно верно, – вставил Аддерли. – Языки всегда были вашей сильной стороной. И еще жесткий апперкот. – Он с сожалением улыбнулся и дотронулся до челюсти, на которой еще виднелся синяк. Так мне и надо, – добавил он, тихо вздохнув.
Именно это и должен был сказать человек, желавший помириться с родными невесты. И тон был настолько искренний, что человек, менее циничный, чем Лонгмор, наверняка поверил бы ему.
– Ты ведь был в Париже довольно долго, верно? – продолжала Клара.
– Да-да, конечно. Так вот, очень хорошенькая и очаровательно коверкает английский.
– Очевидно, она действительно красотка. Потому что околдовала всех джентльменов, – прошипела леди Бартрам.
– Как все француженки, – проворчала леди Уорфорд.
– Думаю, герцогу придется позвать служителей, чтобы навести в ложе порядок, – усмехнувшись, проговорила Клара.
– Она, вне всякого сомнения, вызвала суматоху своим появлением, – сказала леди Бартрам, пронзив Лонгмора взглядом зеленовато-карих глаз. – Но все-таки кто же она такая?..
«Фоксиз Морнинг Спектакл»
11 июня, четверг, 1835
«Кто она? Этот вопрос не сходит с уст каждого, начиная со вчерашнего вечера, когда таинственная незнакомка появилась в “Куинс-тиэтр”, в черном атласном платье с лифом а ля Севинье, отделанном рядом черных бантов. Рукава очень широкие, с двойной отделкой из белого атласа. А то, что казалось сначала пелериной, было искусной иллюзией, созданной передней панелью из золотой парчи.
Ваш корреспондент узнал из достоверных источников, что мадам де В. – из семейства французского графа (семья была долго связана с домом Бурбонов, и почти все они погибли, как и многие другие аристократы, под ножом гильотины). Зная о нынешних волнениях в Париже, мы удивляемся, что дама, лишенная защиты преданного мужа, решила последовать мудрым советам своих друзей и вверила себя и свое состояние, которое, по слухам, соперничает с богатством герцога К., мирному и достойному правлению его королевского величества. Нам сказали, что леди намерена обосноваться в Лондоне навсегда. А пока что она сняла покои в одном из отелей, описанных Кранли в “Пикчер оф Лондон” как “хранящие тайны иностранных монархов и аристократов”. Из надежных источников стало известно также, что она была одной из постоянных заказчиц герцогини К. во время долгого пребывания ее светлости в Париже и что мадам и покойный месье де В. были в числе многочисленных знакомых его светлости герцога К.».