– Твоя очередь.
– Ты хочешь, чтобы я тебя раздела?
– Я тебе говорил – я не буду заниматься с тобой любовью в брюках, болтающихся у колен, помнишь? Во всяком случае, не в наш первый раз.
Белинда протянула руки, немного поколебалась, затем расстегнула на нем жилет и стянула его с плеч. Он упал на пол, а Белинда занялась запонками на воротнике, но весьма неумело. Она нервно засмеялась.
– Я не очень хорошо умею с ними справляться. Никогда такого не делала.
Николас озадаченно нахмурился.
– Ты никогда не раздевала мужа?
– Нет.
Белинда замолчала. Николас остановил ее, взяв за запястья.
– Ты уверена, что хочешь этого? Ты не обязана.
– Хочу. – Она замолчала и взглянула на него. – Я хочу тебя, Николас.
Эти слова, произнесенные так просто, сделали с ним что-то странное: у него закружилась голова – от облегчения, от удовольствия, от чего-то еще. Он не мог понять своих чувств.
– Слава богу, – пробормотал он, скрывая свои чувства за поддразниванием. Белинда отвернулась, чтобы положить запонки в хрустальную вазочку на столике. – Потому что если бы ты отказала сейчас, мне бы пришлось броситься со скалы.
Она засмеялась, стягивая с его плеч подтяжки и расстегивая запонки на манжетах.
– Ты не впадаешь в крайности?
– Правильно, давай смейся, – произнес Николас, кивая, когда Белинда снова повернулась к вазочке. – Смейся над тем, что я схожу от тебя с ума едва ли не с первой секунды, как вошел в твою парадную дверь, а ты оставалась холодной. Это было невыносимо.
Он стянул через голову рубашку, затем еще одну, нижнюю, и взглянул на Белинду, но она все еще стояла спиной к нему, такая скованная и неподвижная, что Николас испугался.
– Что с тобой?
Запонки, звякнув, выпали из ее руки в хрустальную вазочку.
– Это правда? – спросила Белинда, не оборачиваясь. – Или ты меня опять дразнишь?
– Не дразню. Ну дразню, но совсем немного, потому что я чертовски нервничаю, а когда я нервничаю, то дразню тебя больше. – Он положил руки на ее голые плечи и повернул Белинду к себе лицом. – Но все-таки это правда. Я захотел тебя с первого взгляда. Удивительно, что ты могла подумать по-другому.
– Есть вещи, которых ты обо мне не знаешь. – Белинда глубоко вздохнула, затем уставилась на свои пальцы, нервно сплетая их. – Выходя замуж, я слишком сильно любила своего мужа, а он ко мне был безразличен. В результате ему казалось, что он задыхается, я чувствовала себя нежеланной, и наши интимные отношения были… неутешительными.
– Нежеланная? Ты? Какая чушь. – Николас недоверчиво хмыкнул. – Он что, был недееспособным?
– Со мной – да. Иногда. С другими женщинами – не знаю.