Белинда покусывала губу, ее сомнение усиливалось, но через несколько мгновений она вновь овладела собой.
– В таком случае, что означали ваши вчерашние слова насчет неподобающего ухаживания?
– У меня не хватает терпения на выполнение глупых правил. Прогулки с дуэньей, бесконечные светские разговоры, во время которых никто не может честно сказать, что думает по тому или иному вопросу, званые обеды, где вас сажают на противоположные концы стола, попытки пошептаться, несмотря на громкую музыку, запрет танцевать на балу больше двух раз – все это чепуха. Светские беседы не помогут выяснить о женщине ничего такого, что даст возможность понять, хочу ли я на ней жениться.
– Понятно. Значит, вы не собираетесь компрометировать девушку специально, но готовы рискнуть ее репутацией, чтобы соответствовать собственным представлениям об ухаживании. И если это поставит ее в компрометирующее положение, вынуждающее выйти за вас замуж, получится очень удобно, верно?
– Да бога ради, я же сказал, что никогда…
Николас осекся, чувствуя, что окончательно и бесповоротно вышел из себя. Он не мог вспомнить, чтобы кто-нибудь приводил его в такое бешенство. Николас осознал, что начинает оправдываться, и слишком поздно понял, что приходить сюда было стратегической ошибкой.
Неужели Николас, будучи сыном Лэнсдауна, так ничему и не научился? Оправдания, объяснения, защита – все это не ведет ни к чему, лишь делает более уязвимым. Кроме того, его намерения, представления об ухаживании и честь не требуют оправданий. Ни перед ней, ни перед кем-либо другим.
– Думайте обо мне, что хотите, – сказал Николас и взял шляпу. – Говорите, что желаете. Я твердо намерен найти жену, несмотря на все ваши усилия. Можете хоть из кожи вылезти, чтобы помешать мне.
– Так я и сделаю.
– Что ж, прекрасно. – Он надел шляпу. – Но, надеюсь, вы понимаете, что это значит?
– Нет, – ответила Белинда. Ее темные брови взлетели вверх с высокомерным недоумением. – Просветите меня. Что это значит?
– Войну, леди Федерстон. – Николас улыбнулся и посмотрел ей в глаза. Их взгляды схлестнулись, как два дуэльных клинка. – Это означает войну.
Белинда смотрела в золотисто-карие глаза лорда Трабриджа, вновь напомнившие ей злого льва, загнанного в угол. Несмотря на игравшую на лице улыбку, слова про войну прозвучали предельно серьезно, и она понимала, что противником маркиз будет грозным.
Если его рассказ об инциденте с Элизабет Мэйфилд правдив, если Белинда и в самом деле неправильно поняла то, что он сказал вчера, значит, нельзя отрицать, что гнев его в некотором роде оправдан. И все равно лорд Трабридж остается охотником за приданым с представлениями об ухаживании, которые способны погубить репутацию любой девушки и вынудят ее принять предложение. Учитывая все это, Белинда могла дать только один ответ: